мое тело вытянуться во всю длину со сладостной болью, которая проявляется в оргазмической манере в моих трусах. Я чувствую, как мой пенис медленно опускается, сломленный приятными конвульсиями полюции, в то время как в моей душе образуется непереносимая пустота. Холод обрушивается из открытого окна и раскачивает шторы с томным и постоянным шумом. Я вижу как бархат бьется о стену, стучит об оконное стекло, о оконную раму сделанную из ели. Я чувствую, как бриз скатывается и кружит в моих подмышках, скользит по моей коже, провоцируя мурашки. Вздыхаю. Снимаю с себя нижнюю одежду, испачканную спермой. Поднимаюсь и молюсь о слабости моего тела.
Я оставляю теплый кофе. Предпочитаю пить небольшими глотками абрикосовый сок. Парень рассказывает мне мирскую историю, но я не решаюсь отругать его. Просто смотрю на него и рисую на лице холодную улыбку. Сегодня также его не было и мне его очень нехватало, особенно, тога, когда епископ Пий произнес благословение. Я смотрю на него и получаю удовольствие от созерцания черт его лица, его безмятежного взгляда, его взъерошенных волос. Я встаю из-за стола с силой и стараюсь отвести в другую сторону мой взгляд, который из раза в раз, возвращается к нему.
У меня снова дрожь и лихорадка. Сегодня я не буду выходить из дома, и не буду участвовать в церемониях подготовки к Страстной Пятнице. Я также оставил в подвешенном состоянии и менее значимые договоренности, следуя рекомендациям врача. Мальчик мне готовит отвар, который я пью вместе с лекарствами. Повернувшись, я вижу провокационное движение его ягодиц. Я сдаюсь и погружаюсь в сон.
Проснувшись, вижу лицо парня. Он был со мной все время, что продолжалась лихорадка. Он говорит, что приготовил обед и придает мне сил, принеся горячий суп, настояв на том, чтобы самому давать мне его ложка за ложкой. Затем приходит сложный момент. Я его ругаю за то, что он изучил картину без моего разрешения, и он отвечает мне, что ему было просто интересно, что она содержит. Я не собираюсь запрещать ему узнавать новое, но я считаю, что он должен сначала узнавать у авторитетного лица, возможно ли ему получить это новое знание. Он отвечает, что считае себя готвоым и просит рассказать больше о том, что изображено на картине. После борьбы, просьб и отказов, я сдаюсь и разрешаю ему открыть картину. На его лице читается изумление. Он говорит, что это прекрасно и ужасно одновременно. Это наша душа, отвечаю я ему или просто подобная мысль возникает у меня. Из-за последствий лихорадки я чувствую себя немного пришибленным. В этот момент единственное мое желание удалиться от парня, накричать на него и приказать убраться навсегда, потому что Бог мне открыл, что он является посланником дьявола. Меня переполняет желание убрать его из своей жизни. Но я понимаю, что сделаю все наоборот, потому что я приближаюсь к нему и кладу мою руку на его плечо, это объятие наполнено намерениями. То, что ты видишь, это рай, ад, а это здесь, это мир, говрю я ему вкрадчивым голосом, показывая на центральную часть изображения. Пока что, достаточно, что ты его увидел, у нас еще убдет время изучить его постепенно. Мое
