не знаю, что с нами случилось, но ты отреагировал именно так, как и должен был. Вся наша подготовка была направлена именно на такие атаки. У вас нет времени анализировать, обдумывать варианты или целиться не в сердце, а в колено. Между первым выстрелом Кавальски и вашим первым убийством прошло меньше трех секунд. Ты идеальный солдат, а не добросердечная женщина, по крайней мере на поле боя. Вот во что превратилось это странное место-в поле битвы. И угадайте, кто выиграл битву? Лучшая вооруженная и обученная боевая сила в мире. Если бы мы не открыли огонь, эти бандиты пришли бы за нами со своими мечами и копьями после того, как они прикончили этих других людей.”
Карина подняла голову и вытерла щеку. – Спасибо, Сержант. – Ты прав. Солдат во мне действительно взял верх, но теперь я вернулся, пытаясь разобраться во всем.”
– Эй, сержант, – сказал Кавальски по рации. “Мне нужна помощь с раной на руке этой женщины.”
“Приход. Александр встал и протянул Карине руку.
Она заставила себя подняться. “Я пойду.– Она схватила винтовку и шлем, быстро обняла Александра и побежала к последнему фургону.
“Я тоже никогда никого не убивал, – прошептал он, – до сегодняшнего дня.”
– Вы хорошо поработали, сержант, – сказала по рации рядовая Лорелея фузилер.
– Черт, – сказал Александр. “Я всегда забываю, что этот чертов комм включен.”
– Да, сержант, – сказал Спаркс. “Ты сделал нам всем доброе дело.”
– Ладно, хватит болтать. Мы сейчас в совершенно новой игре, так что давайте проверим все очень тщательно. И держись на цыпочках. В пылу битвы мы выбрали ту или иную сторону, а теперь посмотрим, правильную ли мы выбрали..”
Глава Четвертая
Карина опустилась на колени рядом с пехотинцем, обрабатывая кровавую рану на его бедре. Меч прошел насквозь, но если она сможет промыть рану и остановить кровотечение, он поправится.
Лежа на земле и приподнявшись на локтях, раненый наблюдал за ней. Другие пехотинцы ходили по полю боя, собирая оружие, и она слышала, как они расправляются с ранеными нападавшими—перерезают им глотки или пронзают мечами сердца. Это было дико, тошнотворно, и это злило ее, но она ничего не могла с этим поделать, поэтому она просто старалась не слышать звуков, пока работала.
Она закончила зашивать рану и потянулась за жидким бинтом, но прежде чем она успела наложить его на рану, мужчина закричал, когда меч опустился, пронзив его сердце.
– Ты тупой сукин сын! Она вскочила на ноги, оттолкнув пехотинца. “Ты только что зарезал одного из своих людей.”
Он отшатнулся назад, но удержал свой меч, вытаскивая его из тела мужчины. Карина посмотрела на человека, которого ударили ножом; его рот был широко раскрыт, он издавал тихий слабый крик о помощи, а широко раскрытые глаза смотрели в небо. Потом его глаза закрылись, и тело обмякло.
“Я мог бы спасти его, невежественный дурак.”
Солдат рассмеялся и шагнул к ней, направив окровавленный меч ей в живот.
– У него на лбу бусина, Карина, – сказал Кавальски
