пылающий умрет,В долины сумерки сойдут;
Уперлись горы в небосвод —
Их звезды жадно стерегут.
Худой, под выпуклой луной,
Пронзая бархат тишины,
Шлет волк свой заунывный вой,
Злой дух отверженной страны.
О прокаженная страна!
Как в волчьем вое глубоки
Вся ненависть, чем ты сильна,
Вся крутизна твоей тоски.
Зов Юкона
Ища золотую жилу,
Я спину свернул в дугу.
Молодость отдал и силу,
Взамен получил цингу.
Завидуй мне, соплеменник:
Я кучу монет огрёб:
Но не всё состоит из денег,
Не возьмешь их с собою в гроб.
Кто здесь не был – не пикни даже,
А кто был – посиди молчком,
Вспоминая горные кряжи,
И ручьи с золотым песком;
Этот мир слепив беззаконно,
Господь ушел на покой.
Но иным – не жить без Юкона,
И вот я-то как раз такой.
Ты приходишь стать побогаче —
Но тут не ждут чужака;
Год пройдет в сплошной неудаче,
Только это цветочки пока.
Сущий грех: ни врагу, ни другу
Не опишешь ты жар в крови;
Беды гонят тебя по кругу
И поди этот круг прерви.
Под разверстым пещерным сводом
В мире, тишью наполненном всклянь,
Золотым, карминным восходом
Постепенно вскипала рань,
В ночь – луна жемчужного цвета,
Звезд нахальная чехарда —
Мне, наверное, снилось это:
Только вновь я хочу туда.
Там летние грозы часты,
Там солнцем трепещет лог;
В речке – хариус плавникастый,
В скалах – баран-толсторог.
Охотишься, ловишь рыбу,
Полно свободы житье:
Призывно кричат карибу:
Там, Господи, сердце мое!
Там зимы лишают зренья,
Земля закована в льды,
Там требует ужас смиренья,
Там полшага до беды.
Снег, что старше людского рода,
И тень легла на тайгу,
Там слиты страх и свобода:
Всё забыл бы, да не могу.
Безымянны горные кряжи
И неведомы устья рек;
Там не грех убийства и кражи,
И про смерть забыл человек;
Там никто никогда не плачет,
Лишь безмолвие – в том краю,
Там земля, что манит – а значит,
Я вернусь на землю сию.
Златокопу жизнью роскошной
Жить положено испокон.
Мне от вкуса шампанского тошно,
Скорей бы вновь на Юкон.
Я сравнивал оба ада,
И я обоим судья,
И если уж выбрать надо —
Юкон выбираю я.
Там
