к маме, иначе я отложу и забуду еще на неделю, а то и дольше. Неизвестно, как пойдут дела, но очевидно, что с новой работой свободного времени у меня уменьшится.
В самом конце собрания, когда все мы почти закончили заполнять отчеты в рабочих планшетах, тщательно записали, кто что заметил, кто что думает и может предложить, ко мне подошел секретарь, молодой стажер откуда-то из Гелсьингфорса, любознательный юнец по имени Нильс, и шепотом попросил зайти к Аррете. Вот он, тот самый случай, когда всем сердцем радуешься оказанной чести и доверию, но до последнего момента сомневаешься в реальности происходящего, подспудно ждешь неминуемого разоблачения, когда вдруг откроется, что это чья-то случайная ошибка, путаница, и что с минуты на минуту, наконец, прозвучит – ах, простите, я обознался, это не вам.
Это была моя первая встреча с генералом с глазу на глаз. Раньше мне никогда не представлялась такая возможность. Да и многим кроме меня. Большинству из нас. Из лифта мы вышли в просторный холл, совсем не похожий на обычное офисное пространство нашего гигантского муравейника: огромный светло-бежевый ковер с длинным толстым ворсом, уютные и мягкие на вид диванчики, обитые оранжевым плюшем.
– Я доложу о вас, капрал, располагайтесь. – Нильс исчез за огромными дверями.
В древние времена «рабочие генеральские покои» однозначно выглядели не так. Для большинства из нас последняя война – лишь цифры в учебнике истории, мы забываем о них, едва получив аттестат зрелости. Но мир внутренних и внешних войск с той поры однозначно стал менее церемониальным и символичным: Аретта пришла на собрание в обычном деловом костюме, а не форме, и никто не придал этому никакого значения. Вообще весь наш гигантский небоскреб больше похож на обычный современный офис. И хотя на задания мы, конечно же, надеваем форму – это мера нашей же безопасности, а не дисциплина сама по себе. Дисциплина есть, но жестких правил, не обоснованных ничем, кроме желания одних людей командовать другими – нет. Как следствие, нет дедовщины, и других жестоких странностей прошлого – карцера, например. Просто удивительно, какими недальновидными были наши предки, всерьез полагая, что обида и страх могут быть хорошими мотиваторами на службе. И удивительно, что нынешние земляне стали гораздо человечней к самим себе и гораздо безжалостней в одно и тоже время. Наверное, золотой середины просто не существует.
Вид на город отсюда был совершенно невероятный. Двести пятидесятый этаж. Полтора километра над землей. Самое высокое сооружение на всех трех континентах. Да и самое высокое творение человека, когда-либо существовавшее на земле. Далеко под ногами раскинулся Нордрос, простираясь от самого балтийского моря. Если верить древним картам, раньше здесь было столько островов, что не сразу можно было разобрать, где кончается море и начинается пресная вода. С тех пор уровень воды здорово поднялся, целые городки и поселки потихоньку ушли под воду, теперь от них ничего не осталось – течение здесь такое, что острый камень становится окатышем
