Вася – благодарно и невесомо, тут же выпуская.
– Я пойду с ней, – говорит она мягко. – Не глупи.
Водитель тоже выбирается из машины и встает рядом с Ваней, сложив на груди руки. Вокруг то и дело мелькают суетящиеся фигуры в той же военной форме, а Ваня, если честно, сомневается, что справился бы даже с ним одним. Должно же чего-то стоить слово, и Ваня сдается, отступая.
– Если что – кричи.
Василиса кивает, коротко улыбнувшись, и уходит вслед за Мораной, всего через несколько шагов растворяясь в тумане. Недавний водитель не загоняет Ваню в палатку, но и не дает пойти за ними. Ваня чувствует себя дураком, бесцельно оглядываясь в тумане, и всё-таки следует в палатку за перевертышем. Самое обычное укрытие, которое можно найти в спортивном магазине, немного примиряют его с необычностью места, и, входя, Ваня невольно задерживает руку на ткани.
Внутри совсем немного места, и перевертыш сидит – уже человеком – поджав под себя ноги. Торчащие уши его и кончик носа покраснели от холода, и только сейчас Ваня замечает, какой холодный и влажный воздух. Туман пробирается даже в палатку, вязким дымом, разбегаясь от движений. Ваня садится, коленом задевая колено перевертыша в небольшом пространстве, и спрашивает:
– Она врёт?
– Нет, – качает головой перевертыш, не сомневаясь. – Она никогда не врет.
Странновато для божества зла, но Ване надо верить хоть кому-то. Он выдыхает, расслабляясь, и чувствует, как понемногу отпускает сковавшая его тревога. Не забывает о братьях, нет, но – ему нужно собраться, чтобы вернуться к ним.
– Я не понимаю. Если она зло, – сознается Ваня тихо. – Почему тогда она такая красивая?
Перевертыш усмехается, качая головой, и что-то ласковое есть в его усмешке.
– Какая же она должна, по-твоему, быть?
– Ну, не знаю…
– Носатой старухой в черном балахоне?
Какой изображают Бабу-Ягу или Смерть, именно так должна выглядеть злая богиня, и Ваня кивает, сам понимая условность образа. Даже Гитлер не выглядел так.
– Ага, типа того.
– Сам стал бы так выглядеть, умей меня облик?
В его словах есть смысл, но сам перевертыш – тощий парень с торчащими ушами. Ваня улыбается, представляя на нем длинный нос, и отвечает:
– Ты же выглядишь.
Перевертыш фыркает его шутке и толкает коленом – в палатке недостаточно места для потасовки, никому из них не хочется наружу, и Ваня подается, лишь немного толкая в ответ. Они садятся ближе, и тепло чужого тела хоть немного греет.
– Тот, второй…
Перевертыш понимает его вопрос не сказанным – Ваня всё еще совсем мало знает об их волшебном мире.
– Гвидон, сын Салтана. Если выживем, расскажу тебе их семейную драму. Или ты, может, читал?
Ваня не может сообразить, о чем он, и отрицательно мотает головой. Видимо, это что-то общеизвестное,
