лишь усилилась, отчего он начал тихо стонать.
Через какое-то время, весьма продолжительное, как ему показалось, боль утихла. Она не ушла совсем, но по крайней мере стала терпимой. Поймав эту передышку, он решился открыть глаза. В следующее мгновение его охватил страх.
Перед его взглядом предстало… ничего. Кромешная тьма. Сплошная чернота даже без намека на хоть какие-нибудь очертания предметов, не говоря уже о других людях. В эту секунду он прочувствовал всю двуличность своего организма. В то время как мозг убеждал его, что отсутствие картинки объясняется отсутствием света и тем, что его зрительный анализатор еще не приспособился различать яркость слабых источников света, его эмоциональное нутро испытывало страх потери зрения, создавая при этом крайне сильный физический дискомфорт. Он глубоко вздохнул и задержал дыхание, чтобы успокоить сердцебиение. Тут же он не то чтобы услышал, а скорее почувствовал шорох в нескольких метрах по левую руку от себя.
– Кто здесь? – тревожно спросил он, одновременно поворачиваясь в сторону источника звуков. Однако вместо нормального вопроса из его рта вырвалось лишь хрипение, так как воздуха в его легких почти не осталось из-за задержки дыхания. Он сделал обычный вдох и повторил вопрос, теперь уже отчетливо и спокойно.
В ответ он услышал лишь слабое кряхтение. «Не похоже на животное», – подумал он. Учитывая, что его глаза все еще не привыкли к темноте, он принял решение поползти на звук. Только начав движение, он переключил свое внимание на пол. Он был слишком ровный. Приложив руку, он почувствовал ледяной холод. «Вероятно, бетон», – пронеслось у него в голове. Отложив эту мысль, он вернулся к источнику звука и пополз к нему навстречу.
Через несколько метров (а точнее, двадцать шесть переборов руками) он наткнулся на что-то шершавое. Проведя рукой, он почувствовал ткань, которую обычно использовали для осенних курток – достаточно плотную, чтобы не пропустить влагу, но не сильно тяжелую.
– Хэй, ты живой? – повторил он свою попытку завязать диалог.
Неожиданно для него фигура резко дернулась, и он почувствовал поток воздуха прямо у себя над головой, будто что-то пролетело над ней. Как он узнает позже, это был локоть, и если бы не сильная головная боль, которая заставляла его держать голову низко, то, вполне возможно, в его голове добавился бы еще один болевой источник.
– Ты кто такой? – наконец услышал он голос человека и облегченно вздохнул, даже несмотря на то, что в этом коротком вопросе чувствовалась искренняя и мощная ярость.
– Тише. Я не хочу причинить вреда. Я очнулся буквально несколько минут назад. Просто услышал тебя и решил, что одному будет не так стремно. Меня зовут Грэг, кстати.
В течение несколько секунд он слышал лишь разъяренное дыхание. Это немного пугало. Но отползти Грэг тоже не решался, опасаясь, как бы этот другой не принял его движение за угрозу. К тому же собеседник не предпринимал никаких действий, что, в свою очередь, успокаивало. Он лишь терпеливо выжидал, пока второй мужчина обдумает сложившуюся ситуацию.
– Дилан, – наконец выдавил второй из себя.
– Здорово, – ответил он и тут же подумал, как глупо это звучит. Но больше в голову ему ничего не пришло.
– Да не особо, – угрюмо ответил второй. – Кого-нить еще нашел?
– Не знаю. Я услышал только тебя. Но я очнулся совсем недавно, а глаза еще ничего не видят. Возможно, тут и еще кто-то есть, но пока не очнулись. Ты сам давно очнулся?
– Не-а, тока что. Но башню разрывает – жесть, будто меня какой-то бычара снес. Щас сдохну.
– А где боль?
– В башке, я же сказал.
– Я понимаю, а где именно? В какой ее части?
– Чего?
– Хм… если тебя снес бык, то он с какой стороны подошел? Спереди, сбоку, сзади?
– А, ну сзади наверно. Такое чувство, что он мне затылок напрочь снес.
– Понятно, у меня то же самое. Хотя странно, никаких ссадин нет. Когда давлю, в смысле, не болит.
Он услышал, как второй зашевелился, видимо, решив также осмотреть свою голову.
– Ну да. Та же фигня, – через пару секунд ответил второй. – А где мы ваще?
– Не знаю.
Он подтянулся ко второму и сел с ним, как он полагал, плечом к плечу. Так они продолжали сидеть молча какое-то время, ожидая, пока их глаза привыкнут к темноте. Вопреки ожиданиям, несмотря на высокий стресс ситуации (он не понимал ни где он, ни как он здесь оказался, ни, в конце концов, зачем он тут), ему не хотелось говорить. Вероятно, Дилан чувствовал то же самое. А может, он просто все еще восстанавливался от головной боли.
Через несколько минут Грэг услышал какой-то звук, едва различимый в этой звонкой тишине.
– Слышишь? –
