Очень многие. У кого как получалось. Кто и таких нот сыграть не мог. А один до того доигрался, что здесь же и с ума сошел. Правда, перед умопомрачительством стал у него вырисовываться некий ритм в композиции. Но, видимо, не смог приручить инструмент до конца. Так и умер через год, со счастливой улыбкой и пуская слюну. Что? Конечно, никто не хочет Гермеса запереть в сумасшедший дом! Еще чего! Тут за всю историю несколько посланников свои умения показывали. Подурачатся несколько часов и бросают это дело. Хотя все признавали – невероятно интересная штука. После таких заверений Отмеченный поменялся местами с посланником и уставился на него в ожидании.
С чего начать? Гермес погладил хрустальное покрытие и сам же содрогнулся от щемящего душу стона. Коснулся в другом месте, и послышался говор лесного ручейка. Нажал на призму – раздалось размеренное уханье большого барабана. А вот эта грань плафона исторгла звуки аккордеона. В то же время со стороны продолжались сыпаться инструкции. Оказывается, любой звук может повторяться с нужным интервалом и сколько угодно времени. Надо только постараться удержать эту команду в памяти. Сила прикосновений тоже играет большую роль. Не всегда это – простое усиление звука. Чаще – переход на новый инструмент и большую численность. Там эхо, вот это все – специальные эффекты. По историческим данным еще и пол должен светиться какими-то особыми пятнами, но живых свидетелей такого явления не осталось. Даже видеть их лично Отмеченному Властью не удалось.
Затем еще с полчаса за Гермесом пристально наблюдали. Тот, нисколько этим не смущаясь, совершал невозможные в последовательности движения и упивался раздававшейся какофонией звуков. Каждый раз с восторгом вслушиваясь в незнакомые обертоны. Отмеченный успокоенно вздохнул и стал прощаться. Пояснив, что и он в молодости точно так же баловался. Что довольно-таки безобидно. Посланник понял, что здесь просто элементарно опасаются за уникальное творение и проверяют любого желающего за ним постоять. Обидеться, что ли? Оказалось, что не стоит этого делать. По тем же историческим данным, инструмент невозможно повредить. Так категорически заявил Отмеченный Властью перед своим уходом. И отправился на тризну.
Теперь Гермес уже без всякого надзора принялся за свои сумасбродные экспромты. Чего только он не делал! Разве что ногами не стучал по изящным и хрупким лепесткам, прозрачным плафонам и разноцветным геометрическим фигурам. Постепенно пришло осмысление, что у совершенно круглого инструмента есть левая и правая стороны. Затем стала вырисовываться непонятная связь между любой точкой на одной прямой, ведущей от музыканта наружу. Причем не только перпендикулярно к окружности, но и наискосок. Через некоторое время обнаружилось, что большинство точек реагировали лишь на одно воспоминание о них. А еще через два часа посланник стал впадать в транс. И даже не заметил, как пол под его ногами озарился цветовыми вспышками.
Независимо
