какие-то странные образы. Пейзажи входили тёмными и мрачными, девушки – хитрыми или чудаковатыми. На какое-то время он оставил живопись, но забыть краски и холст не мог.
Бывало, что он доставал мольберт и просто смотрел на него. Или где-нибудь находил кисточку, брал её в руку и так ходил с ней некоторое время. Близость какого-либо предмета, который позволял чувствовать себя художником, была ему необходима как воздух.
И вот сейчас, когда дождь захватил всё, он достал мольберт, поставил напротив него стул и сел смотреть на него. Мольберт был пуст. На улице шёл дождь. В доме было трагически одиноко. Через какое-то время Джи понял, что хочет спать. Он разделся и лёг.
К своему удивлению, он мгновенно заснул.
Когда он проснулся, то за окном шёл дождь. Джи поднялся, вновь прошёл по дому и уткнулся в мольберт. Мольберт по-прежнему был пуст. Дождь всё также шумел за окном. Джи нашёл у себя дома вино и хлеб. Взяв глиняный маленький кувшин в одну руку, а мягкий душистый хлеб в другую, Джи сел напротив мольберта. Мольберт был пуст.
Джи сидел напротив, ел хлеб, откусывая маленькие кусочки, и запивал тяжёлым маслянистым вином, делая слишком большие глотки. Дождь не утихал, Джи был в этом абсолютно уверен. Дождь сводил с ума, так ему удалось убить время. Тёмные пушистые тучи не покидали неба, не пропускали солнца, и было совершенно непонятно, что сейчас: день или ночь? Никто не ходил по улицам, а в соседских окнах всегда горел свет.
Джи доел хлеб, потом допил вино, поставил пустой кувшинчик рядом со своей левой ногой и стал смотреть на мольберт. Мольберт был пуст.
Джи понимал, что так не может продолжаться вечно. Дождь не прекращался. Дождь звал его начать работать, а он сидел и смотрел на мольберт.
В какой-то момент ему надоело смотреть, он достал кисти и краски и встал рядом с пустым холстом. Он не знал, что должен рисовать.
Джи смешал какие-то краски и стал водить линии. Руки как по волшебству делали что-то особенное. Шёл дождь.
Если бы дождь не уничтожил время, Джи мог бы сказать, сколько он простоял у мольберта. А так время превратилось в точку. В этой точке времени Джи нарисовал портрет прекрасной девушки, которую никогда не видел в жизни.
А может быть видел?
Джи внимательно посмотрел на холст.
Глубокие синие глаза, высокий лоб, вьющиеся локоны. Нет, никогда не видел! Если бы видел, то непременно её бы запомнил!
Джи сел напротив неё и не мог уйти. Дождь стал благословенным, ведь именно из-за этого дождя к нему никто не приходил и не беспокоил. Он мог вечно сидеть напротив этого портрета, и ему никто не будет мешать. Поистине, дождь благословенен!
Дождь продолжал шуметь за окном.
Джи не сомневался, что был единственным человеком в Вероне, который радовался этому нескончаемому дождю. Да, он знал, что картина останется с ним и после дождя. Должна остаться, думал он. Портрет незнакомки рождал в нём странные чувства. Он не мог их описать. Что-то внутри бурлило и искрилось. Он радовался
