и, видимо, тут же выдаешь ответный.
– Так и есть, – подытожил Кир. – И не хрен было устраивать трагедии на пустом месте и сидеть задницей в луже.
– И ты снова прав. Ты раньше тесты так же проходил?
– Я их вообще проходил последний раз семь лет назад, – неохотно ответил Кир. – Да, так же. Потом… потом у меня был отвод. Но в этом году он закончился.
Ит видел – говорить Кир категорически не хочет. Поэтому настаивать на продолжении разговора он не стал. Дальше просто сидели, трепались ни о чем, поджидая зависшего в ванной Скрипача (что он там делает? ты не поверишь, но он моется), а потом, уже вечером, втроем направились в Центр.
И сдали все положенные тесты.
С первого раза.
Им пора было за снаряжением, домой, а Киру еще сутки предстояло провести в своем домике, но теперь уже одному – он ждал, когда вернется с тренировки часть его группы.
Дошли вместе до стоянки флаеров, подозвали платформы.
– Счастливо! – Рыжий улыбнулся, махнул рукой. – Может, еще пересечемся.
– Это как получится, – пожал плечами Кир. Ухмыльнулся, по своему обыкновению. – Куда пошлют.
– Удачи! – Ит улыбнулся. – Мы сегодня выходим.
– Да я понял… ладно, ребята! Бывайте…
Их флаер взмыл в воздух, и через минуту Кир уже не мог различить крошечную точку в надвигающейся на степь тьме. Он встал на свою платформу, мазнул пальцем по управлению – флаер взмыл в воздух, и понесся обратно, в сторону недалеких гор. Лететь было минут десять. Кир сел, сжался, обхватил себя обеими руками – почти так же сидел у стены Ит, разве что стены сейчас не было.
«Может быть, в этот раз», – думалось ему.
Если будет та отработка, о которой говорилось, – вполне может получиться. И тогда… тогда все кончится.
По крайней мере, для него самого точно кончится.
Невозможно это – вот так.
Без того, кто делает жизнь настоящей – невозможно.
И зачем я так себя повел? Грубость эта… «животные», «покрыл», «бабы», «гермовские штучки»… сто лет не видел нормальных семей, в которых кто-то кого-то любит… да если вдуматься, раньше тоже не видел. Родители… столько лет прошло, и даже лица их уже давно выцвели в памяти, и ничего почти не сохранилось – только какой-то смытый стоп-кадр, как оба отца держат на руках маму, одновременно, а она смеется и пытается взъерошить волосы тому, что стоит справа…
И вот эти двое – сейчас. Кнопочку, говоришь, нажал? А что у тебя в душе сейчас нажато и кто это сделал? Сам?
Да нет, конечно. Невозможно. Выискался тоже. Не умею я так, как они – говорить без слов одними глазами, например. Да ничего я не умею. И не с кем мне это уметь.
Мальчик, пожалуй, умел… да и то, не так как-то он это делал.
Кир нахмурился. Флаер, оказывается, уже давным-давно висел возле домика, но Кир продолжал сидеть в той
