знаю. – Ит вздохнул. Отложил бумаги в сторону. – Хватит про это думать. Пошли чаю выпьем.
– С водкой.
– Рыжий…
– Ну хорошо, хорошо, без. – Скрипач скривился. – Но ты на секунду себе представь… я же ее в морозилку запихнул еще в час дня. Ледяная. И колбаски… А потом чаем это дело лакирнуть…
– Сука, – с чувством отозвался Ит. – Мертвого уговоришь. Ладно, давай. По рюмке.
– За то, чтобы с Маден и мальчишками все было хорошо, – со значением добавил Скрипач. – За это сейчас ну просто грех не выпить.
– Лишь бы водка была, а повод найдется, – сардонически усмехнулся Ит. – Конечно, конечно. А потом будет вторая рюмка – с прибытием. И третья – чтобы не в последний раз. И четвертая – за успех нашего безнадежного дела. И пятая – за Бертика с группой. И шестая – за нас с вами, и за хрен с ними. И седьмая…
– Бутылка кончится, седьмая, – ухмыльнулся Скрипач.
– А у нас вторая есть, – отозвался Ит.
– Ой, да иди ты…
Бутылку прикончили еще засветло. В восемь вечера засобирались – Скрипач кое-как вытащил из ванны розы, попутно исколов руки шипами; Ит сунул в рюкзак шампанское, сыр и вторую водку.
– Коржики возьми, – посоветовал Скрипач, заворачивая розы обратно в газету.
– Да ну, – отмахнулся Ит. – На утро оставим.
– Тогда ладно… Блин, ну неужели нельзя вырастить какой-нибудь неколючий сорт?! – вызверился Скрипач. – Что за…
– Давай я. – Ит сунул ему рюкзак, разложил газеты на полу.
Сейчас ему было очень хорошо. Немного шумело в голове от выпитого, слегка сбоила координация – но это ерунда, если сравнивать с появившимся теплом и покоем. Мысль о Маден, оставшейся в обществе Орбели, грызла гораздо меньше, мысли о работе, ради которой они сюда, собственно, и прибыли, вообще витали где-то очень далеко, и сейчас, в данную минуту, он ощущал то, ради чего стоило, пожалуй, потерпеть и все остальные мысли, и эти унизительные тесты, и прежнее отчаяние.
Он наслаждался минутой.
За чистым окном – тихий, ласковый московский вечер, летний, неспешный. Огромная мирная река, ленивые голоса, иногда – шум проезжающих машин. Внизу, скорее всего в кулинарии, играет плохо различимая мелодия. Продавщицы, отпустив основных клиентов, слушают радио. «Только с тобой… свиданья с чистой и невинной судьбой… и васильковые глаза предо мной… сияют ярче, чем огни… Ты вдохновение мое… И я обязан сохранить…» Какое-то танго, скорее всего что-то новенькое. Давно не были, давно, и поэтому сейчас особенно хорошо – вот так.
– Ты заснул, что ли? – мрачно спросил Скрипач из прихожей.
– Сейчас, – отозвался Ит, поспешно заворачивая свежие упругие розы в промокшую газету. – Уже иду.
«Мы дома, – подумал Ит, идя следом за Скрипачом к лифту. – Как это ни парадоксально, но мы и в самом деле дома. Ну, или почти
