любовь к наживе и власти.
Хулио (на какое-то мгновение задумывается, наливает кофе сначала своему собеседнику, а потом – и себе, делает глоток): – Что же в этом плохого? Кому дано, тот делает деньги. Но сейчас я думаю совсем о другом. Честно говоря, я никак не пойму, как тебе, Доменико, удалось провернуть эту афёру?
Доменико (тоже делает глоток горячего напитка, заедает его шоколадной конфетой): – Я быстро поведаю тебе всё по порядку. Мне кажется, ты должен быть в курсе событий. Потом на том свете встретишься со своей преступной братией и всё им расскажешь на досуге. Будь спокоен. Я поступлю по-справедливости. Тот, кто обязан заплатить жизнью за свои кровавые грехи, потеряет голову. Иначе это будет не справедливо и не очень демократично по отношению к обиженным, обездоленным, обманутым, безвременно погибшим… Я всё тебе расскажу. Мне ведь, честно говоря, не очень приятно, что целую неделю ты смотришь на меня, как на врага народа.
Хулио: – А кто же ты есть? Ты ведь…
Доменико: – Мне нравится, что ты, Хулио, смел, как барс. Но ведь я запросто могу вылить тебе на голову горячий кофе из этого сосуда, и ты станешь гораздо добрей. Враг народа, дорогой мой, это ты. Что касается меня, то я – его защитник. Тебе сейчас даже невдомёк, что в скором будущем ожидает тех, кто обокрал собственный народ и поставил его на колени. Ну, ладно! О самом приятном потом, уважаемый лидер гнусной партии магнатов «Единая Гадалания». Одним словом, «единогад». Слушай меня и задавай вопросы, если тебе что-то не понятно.
Хулио: – Мне больше ничего не остаётся, Доменико. Я, разумеется, буду задавать вопросы. Мне полезно и важно знать о происходящем, как можно больше. Да и должен же я знать, с кем имею дело.
Доменико: – Наглость твоя беспредельна, Хулио! Ты даже не понимаешь, что ты сейчас – кузнечик в горсти, и могу сделать с тобой то, что пожелаю. Ты даже не представляешь, что тебе не в силах помочь никакие магнаты и воры в законе и вне его, потому что их скоро не будет в нашей стране. Они – раковая опухоль общества.
Хулио: – Они создают для простых людей рабочие места, Доменико, они дают им возможность, как-то, существовать… Мы живём в демократическом обществе. Если умеешь и хочешь, то обогащайся… Никто ведь не против. Тебе даже помогут.
Доменико: – Какая наглость! Вы довели людей до скотского состояния, и ты советуешь им и мне обогащаться. Зачем ёрничать? Я про основную массу людей… Разве может обогатиться тот, кто работает на эксплуататора даже не за насколько песоров, а за чашку гороховой похлёбки? То, что вы наворотили – это, Хулио, не народная демократия. Это самая настоящая диктатура олигархии! Причём такого уровня и класса, которой даже нет в таких странах, как Соединённые Штаты Америки. Но и там им очень далеко до настоящей демократии. Им совсем невдомёк, что вор и всякого рода преступник должен быть казнён или получить пожизненный срок за свои… шалости.
Хулио: – Далась тебе эта Северная Америка, Доменико. Пусть живут, как хотят. Они держат свой народ на верёвочках, в полном подчинении. Хвала,
