повенчала Анну Карловну с Михаилом Илларионовичем, такую свадьбу гуляли, а теперь у них доченька Аня[52]. И Чоглокова в тот же год со своим Николай Наумовичем под венцом стояла, аккурат после Воронцовых, на ближайший мясоед.
Заметь, Анна Карловна не просто кузина, а подруга из тех, которые в любое время дня и ночи, ну, может, не в любое, но, в общем, могут и сами наведываться, и люди от них постоянно письма-записочки приносят. В общем, наматывай, Степка, на ус, запоминай. Чоглокова так и вовсе безотлучно при высочайшей особе, и она, и муженек ее, вот не знаю почему, но не по душе мне этот Наумыч. Служит камергером у великого князя, но к супружнице своей то и дело забегает, и она к нему. Я это к тому говорю, что люди ко всему привыкают, и наши свидетели тоже. Заладят одно и то же, мол, никого посторонних не было, никто не заходил, записок не присылал, а начинаешь копать – так их там как воров на Сытном рынке. Вопрошаешь, как так, почему на прошлом допросе не сказали, а они руками разводят: «да какой это посторонний».
Мимо них в зал прошли похожие друг на друга, точно родные братья, лакеи в красных ливреях с золотыми позументами, все в одинаковых белых напудренных париках и белых же чулках.
– Первая красавица столицы, да что там, пожалуй, империи, Екатерина Смарагда Кантемир[53]. Двадцать четыре года, не замужем, так как медикусы ей давным-давно напророчили, что детей у нее не будет, да и сама хорошо коли до тридцати лет доживет. Оттого Елизавета Петровна ее с замужеством и не торопит. Сам знаешь, от этого дети случаются, а вот как раз рожать-то ей и нельзя.
– Что за имя такое – Смарагда? – Степан с трудом оторвал взор от удаляющейся красавицы.
– Дочь молдавского господаря князя Дмитрия Константиновича Кантемира[54]. При дворе ее принято называть Екатерина Дмитриевна. Батюшка ее принял русское подданство и получил от Петра Лексеича титул Светлейшего Князя, женился на Анастасии Трубецкой[55], да вот незадача, помер, когда доченьке всего четыре годика было. С тех пор воспитывалась в доме своей матери и ее побочного брата Ивана Ивановича Бецкого. Ты его еще увидишь. Человек образованный, ученый. Намедни досье на него листал и выяснил одну замечательную пикантенку, принцесса-невеста… а впрочем, позже расскажу. Вот, гляди да не отворачивайся, после первой красавицы первый урод государства, злющая баба, даже я ее сторожусь, чур меня совсем, супруга Петра Ивановича Шувалова. Вот он сам в шелковом светло-фиолетовом кафтане французского покроя.
Опираясь на руку достаточно привлекательного супруга, по лестнице поднималась невысокая толстая дама с короткой шеей и одутловатым, синюшным как у завзятой пьяницы, лицом.
– Мавра Егоровна Шувалова, между прочим, из рода Шепелевых[56]. Ты мог по незнанию допросить Чоглокову, и она никому даже не подумает наябедничать на тебя, ибо обиды в том не усмотрит. Мог сунуться к Екатерине Дмитриевне,
Графиня
