ение владимирских зодчих, казалось, было потеряно безвозвратно…
Георгиевский собор в Юрьеве-Польском был каменной загадкой на протяжении многих веков. Лишь сейчас, вооружившись научным знанием, ученые увидели в его каменных рельефах модель мирового устройства, симфонию мирового оркестра.
…Между XV веком, когда восстанавливали собор, и XIII веком, когда его строили, – пропасть. Мучительное чужеземное иго, опустошительные набеги, княжеские раздоры. Из пепла вставали города, из пепла возрождалась культура. К тому времени почти не осталось мастеров, традиции храмоздательства были практически утрачены. Ермолин, по поручению великого князя, отправляется поднимать храм Георгия. Действовать пришлось быстро, смело и в одиночку – подсказать было некому.
Георгиевский собор в Юрьеве-Польском
Георгий Победоносец.
Фрагмент скульптуры. 1464 г. Мастер В. Д. Ермолин
Ему предстояло всего за один строительный сезон «поставить его, как и прежде». И он смог. Вот уже более пятисот лет стоит собранный по крупицам собор.
Так случилось и с кремлевским храмом Вознесения, сгоревшим в пламени очередного московского пожара. Безутешной княгине Марии, матери Ивана III, Ермолин пообещал поправить дело. Но вместо того чтобы, как тогда было принято, разрушить старое здание до основания и строить новое, Ермолин отважился на сложный и не застрахованный от неудач путь: восстанавливать. Неординарное решение проблемы не преминули отметить летописцы: «Домыслив о сем, Василий Дмитриев Ермолин с мастерами каменщиками церковь не разобрал всю; но горелый камень весь обломал и своды двигающиеся разобрал и одел ее всю новым камнем да кирпичем обожженным и своды свел, и всю свершил, так что дивились все необычному делу сему…»
Первый скульптор
В 1464 году великий князь Иван III повелел Ермолину украсить главные ворота Кремля. «Того же лета, месяца июля 15, поставлен святой великий мученик Георгий на воротах на Фроловских, резан на камени, а нарядом Васильевым, Дмитреева сына Ермолина».
За лаконичными строками летописи – борьба за рождение нового. Древняя Русь не знала скульптуры, объемные деревянные изображения – и те были большой редкостью: запрещали церковные догматы. А Ермолин ставит каменный барельеф всадника не где-нибудь, а на воротах святая святых – Московского Кремля.
Факты говорят сами за себя
В биографии этого замечательного человека больше «белых пятен», чем достоверных данных. Однако следы его деятельности говорят о нем больше, чем любые слова.
Судите сами: из 26 известных каменных сооружений, созданных на Руси с 1450 по 1475 гг., 11 связаны с именем Василия Ермолина.
Шесть из этих 11 Ермолин строил с нуля, каждый раз становясь первопроходцем. Так было, например, с трапезной Троице-Сергиева монастыря.
Ермолин впервые в России сделал и поставил каменные скульптуры. До него известны единичные скульптурные работы из дерева.
Купец, зодчий, скульптор, Ермолин был еще и знатоком книжного дела, одним из самых просвещенных людей XV века.
Через два года он помещает на другой, внутренней, стороне ворот вторую скульптуру – Дмитрия Солунского. Спиной к спине два святых воина охраняли ворота твердыни.
Выбор покровителя не был случаен. К середине XV века Георгий-змеееборец стал символом Москвы. Уже с конца XIV века его изображали на печатях, а позже и на монетах. Героической силой Георгия дышало то время. Купец-путешественник Ермолин видел его на воротах и башнях генуэзской крепости в Суроже, на воротах Галаты – квартала генуэзцев в Константинополе. Есть свидетельства, что в XV веке над воротами столицы Возрождения – Флоренции – также нес свою службу каменный Георгий.
За три десятка лет каменные хранители Москвы стали настолько почитаемы, что превратились в православные святыни. При перестройке итальянскими мастерами стен и башен Кремля в начале XVI века для скульптур были построены приделы к одному из кремлевских храмов.
Время и люди не пощадили московскую святыню. Скульптура Дмитрия Солунского утеряна безвозвратно. А разобранный на кусочки каменный змееборец лежит в запасниках музея Московского Кремля. Вопрос финансирования не позволяет приступить к восстановительным работам. Пока нет возможности сделать даже копию ермолинского Георгия.
Зодчий-новатор
В мае 1474 года до Москвы докатились отголоски «великого труса». Редкое в столице явление, землетрясение поразило самое сердце Кремля – новый, возведенный до сводов собор рухнул. К счастью, никто не пострадал.
Кто знает, как пошла бы история, если бы Успенский собор дозволили строить Ермолину. Двумя годами раньше московский митрополит
