маяка.
– Корабли? – осведомляется он.
– Нет, – отвечаю, – кораблей.
Видимо, этот вопрос в наших краях вместо приветствия. А заодно и прощания. Сосед мой снова лёг и отвернулся. Я осмотрелся при свете синей бутылки – весь пол в чёрных шкурах. Ведро ржавое – понятно, зачем. Черепушки волчьи, тут вся посуда из них. Но взгляд ни за что не зацепился. Ладно, подгрёб пару шкур в угол, бутылку рядом поставил – вроде, ничего. Мягко, уютно. В плащ ещё завернулся, а то холодно – смерть!
– Не хотите тоже накрыться? – предлагаю я соседу. – Зябко здесь как-то.
Он посмотрел.
– Флаг, – говорит. – Королевский штандарт.
– Отлично греет, – заверяю я, разглаживая складки плаща. – Его величеству теперь всё равно, уверяю вас. Он уже лет сорок рыб кормит.
Старик тут же сел и давай меня глазами сверлить. Не по-доброму. И глаза у него мутные. Что, они родня были с королём?
– Что ты знаешь про Его Величество? – даже голос у него точь-в-точь, как скрип решётки.
– В первый раз о нём слышу, – признаюсь я с сожалением. – Я про королей только в книжках читал. Я и не знал, что они у нас были!
– Не у вас, – поправляет он, – а у нас.
– Какая теперь разница? – удивляюсь я. – Если вы тоже волшебник, то нас теперь всего двое.
Очень не хочется оставаться на ночь с оборотнем. Но и так не лучше. Старик вдруг начинает смеяться и смеётся минут десять.
– Так все ваши корабли потонули, а? – вопрошает он с восторгом. – А наши так и остались в гавани за южными воротами! И плыть на них некому. Ты бы лучше гвоздь с собой принёс, чем такие вести!
– Зачем вам гвоздь? – оживляюсь я. Нет, а вдруг он знает, как взломать решётку?
– В стенку лбом забить, да на кишках повеситься, – объясняет. И всё хохочет.
– Вы, наверное, Уркис, – догадываюсь я. – Давно вы тут?
– С тех самых пор, – отвечает. – А ты, стало быть, маг? Откуда же тебе было взяться без кораблей?
– С маяка, – отвечаю. Нет, а что такого?
Я этот диалог уже наизусть выучил. Но Уркис удивляется больше всех. Даже смеяться перестаёт.
– У вас и маяк горит? – спрашивает он хрипло.
– Наверное, – выражаю я надежду. – Что ему сделается?
Старик вдруг словно соображает что-то. Смотрит на меня, потом на фитиль в бутылке, потом опять на меня.
– Что, – удивляется, – синим светом?
– Другого не осталось.
Он аж на шкуру падает от хохота.
– Вы не объясните, что тут весёлого? – спрашиваю я с завистью. – Я бы тоже порадовался, а то день сегодня так себе.
– С чего ты взял, что я тебе что-то объяснять стану? – изумляется он.
– А чем тут ещё заниматься? – недоумеваю я. – Ну хотите, я вам что-нибудь расскажу? Раз вы давно не выходили.
– И про что… – сладить с весельем у него не получается, но смех переходит в кашель. – Про
