за полтора часа до занятий, чего хватало мне с лихвой. По этой причине я знал, что успею сделать утреннюю пробежку на папиной беговой дорожке, которая находилась через дверь на втором этаже, принять душ, позавтракать и заняться всем тем, чем занимаются ученики перед походом в школу. Я соскочил с кровати, и мое ватное тело решило, что бегом сегодня можно пренебречь, и он откладывается на завтра, спустился вниз – все уехали на работу, следовательно, никого не было. Быстро заварил чай, включил для фонового звука телевизор, поискал какой-нибудь хоть сколько-то интересный канал и, наткнувшись на канал, посвящённый живописи, остановил выбор на нем, потом умылся и позавтракал, смотря тот же канал, по которому показывали программу о творцах, оставивших след в истории, и на этот раз телевизор вещал историю «Блудного сына» Рембрандта Ван Рейна, рассказывая в мельчайших подробностях о величии данного полотна. Ты так вдохновляешься, смотря на таких людей и читая то, чего они достигли в то время, когда никто их изначально и знать не знал, но обычно это длится немного. И пока я с восхищением смотрел программу, счет времени абсолютно ускользнул от меня, я совершенно забылся, и чуть позже, когда вспомнил, что надо как бы в школу идти и посмотрел на часы, моему удивлению не было предела. «О боже, до занятий осталось 10 минут!» – крикнул я у себя в голове и мигом выбежал из-за стола.
Спустя пару минут я уже летел что есть мочи по сонным улочкам Смоллтауна. И чуть позже начал задумываться о том, как же мне отмазаться, что же придумать? «Так… что же сказать учителю??? Может, сказать, что родители попросили помочь с тяжелым грузом? Думай! Думай! Думай! Хотя не-е-ет, так на прошлой неделе говорил, может, что я потерял ключи от дома и долго их искал? Ну, наверное, это лучшее, что я могу придумать, пока бегу, а до занятий осталось три минуты. Если родители узнают, что я опоздал в пятый раз, то мне крупно влетит. Проклятье! Ладно, все Джеймс, успокойся. Все. Решено. Ключи».
Я впопыхах долетел до школы, конечно же, опоздав примерно минут на десять, поднялся на третий этаж и судорожно нашел кабинет № 34. Я так надеялся, что наша учительница по искусству задержалась (в её привычки тоже входило опаздывать, но про учителей принято говорить «задерживаться»), но мои надежды рухнули, легонько постучавшись и приоткрыв дверь, я понял, что учительница не только сидела на своем месте, так мне ещё не повезло зайти в кабинет, когда из него хотел выйти директор. Но меня уже не волновала ещё одна ожидаемая беседа с директором и учителем. А знаете почему? Потому что, хоть я и опаздывал в последнее время, но все равно имел хорошие отношения, что с одним, так и с другим работниками школы. «После уроков зайдите ко мне, мистер Дриминг, у меня к вам серьезный разговор…» – раздался эхом по классу властный и могучий голос директора. Послышался смешок, пущенный по классу волной. Пожав плечами с ухмылкой, я прошел к себе и сел за парту как ни в чем не бывало, но плюс в том, что лгать не пришлось. Урок искусства прошел без чего-то нового, все начиналось как обычный школьный день, и изменений никаких быть не должно было. После урока я вышел из кабинета последним,
