это за одну ночь постарел лет на тридцать.
Он ли это, пронеслось в голове, оглянулся – никого нет. Раз это я, подумал Ваня, и никого рядом нет, тогда кто же повторяет его движения в зеркале? Он не заметил, что этот вопрос был им произнесен вслух, тихо, почти шепотом. Так же тихо прозвучал в голове ответ: я, это я. Ошарашенный, Ваня завернул кран и осмотрелся, что еще изменилось. Предчувствие не обмануло – квартира почти та же, но не совсем.
В комнате похожие, но с другим рисунком обои. Диван такой же, но более широкий. На столе радиоприемника нет, телевизор небольшой, но зато стационарный. Автоматически включил питание – второй, местный канал. На экране четыре часа утра.
Заметил приемник на тумбочке, которой у него раньше не было. На волне «Маяка» звучит бодрая информация для водителей-дальнобойщиков, что сегодня 22 сентября погода в области благоприятная.
– Получается, что время не изменилось. Может только я изменился и сошел с ума, – ужаснулся Ваня. – Может это все еще снится.
Он рухнул на диван, больно стукнувшись головой о спинку. Нет, диван другой, осознал он, значит не сон это, боль-то натуральная. Субботин прижал руку к голове и вдруг ощутил, как тяжесть, с которой проснулся, ушла. Попробовал заснуть, закрыл глаза, но мысли крутились калейдоскопом: что это такое?… это какая-то болезнь!… так не бывает… а как же мама Люба… мне же идти в армию…
Ваня вскочил, бросился к столу – повестки не было. А ведь вчера он положил ее сюда. Впрочем, стол тоже не совсем такой, как вчера – пошире, а два стула, кажется, те же.
Подошел к окну. Рассветало. Еще один шокирующий момент – вчера жил на первом этаже, а сегодня на третьем, окна выходили во двор, а теперь на улицу.
Отпрянув от окна, Ваня рухнул на стул. Около телевизора наткнулся на ключи с брелком и какие-то бумажки. Прочитав их, обомлел – это были водительские документы на его имя, а ключи, стало быть, на машину, но он точно знал, что на права не сдавал и машину не водил. Может быть в армии научился… Какая армия за один день?… А как же тридцать лет за одну ночь?…
От этих мыслей Субботин снова почувствовал как запульсировало, застучало в висках. Он медленно подошел к окну, надеясь, что наваждение пройдет, открыл его – прохлада стеганула по разгоряченному, в майке и трусах, телу – осенний ветерок вернул его в реальность. Ничего не изменилось: улица, деревьев, как раньше было во дворе, теперь нет, у поребрика тротуара припарковано, посчитал, восемь автомашин. Жигули, москвичи, одна двадцать первая волга, один запорожец.
Ваня взял ключи, направил на машины и нажал кнопку сигнализации. Жигули «шестерка», темная, когда станет светло, увидит, что она синяя, весело мигнула два раза подфарниками. Снова нажал – разок мигнула, тонко пискнула – встала на охрану.
Напряжение внезапно прошло, наступила слабость во всем теле. Побрел к дивану, прилег и… уснул. Не слышал, как звякнул будильник, так как ночью, привычно нажал на кнопку звонка, поэтому вместо восьми встал в одиннадцать.
