выпустил ее замусоленную в его влажных ладонях руку, и она тут же брезгливо вытерла ее о свой халат. С опаской, подойдя к двери, она выглянула в коридор. Вроде никого. Осторожно она вышла из комнаты, подбежала на носочках к кухне – там тоже никого не было. Поскорее согрев в чайнике воду она налила в большой бокал чай, достала из стола пакеты с печеньем и пряниками и поскорее кинулась обратно в комнату, но в коридоре столкнулась с отцом. Он все так же как вчера сурово смотрел на нее. Да когда же они уже успокоятся и простят ее? Когда же этот кошмар закончится?
– А че ты пряники и печенья на тарелку не выложила? – предъявил ей претензию солдат. – Прям в пакетах все принесла!
– Какая тарелка? – возмутилась Света. – Я из комнаты после вчерашнего боюсь выйти! Тарелка!
– А что вчера такого было? – он с явным удовольствием смотрел на ее вспышку возмущения, принимая ее за проявление темперамента.
Света удивленно посмотрела на него. Она ж ему уже рассказала о размолвке с родителями из-за ее позднего возвращения. Он ее вообще что ли не слушает? И чего это он тут расселся? Чего это она его накармливает? Сама еще ничего не ела сегодня, живот к спине прилип, а этому принесла тут все…
– Ну-ка, дай-ка мне пряник! – она сердито выхватила у него пакет. Ей противно было смотреть, как он лезет своими немытыми, влажными руками за пряниками и цапает их там, выбирая себе пряник получше. После него хоть выкидывай все…
– И печенье дай мне! – она отняла у него и пакет с печеньем.
– Эээ! Ты чего такая злая? Все у меня отняла… Дай хоть чего-нибудь! – солдат потянулся одной рукой за пакетами, в другой держа бокал с чаем.
– Да на! Жри! – она вытащила для него один пряник и одно печенье и сунула ему в руку. – Нечего тут грязными руками по пакетам шарить! Ешь после тебя потом все зацапанное!
– Так после меня ничего бы не осталось! Я все бы съел!
– Все?! Вас там не кормят что ли? Вроде не худой… Упитанный даже.
– Нас кормят, но я постоянно жрать хочу. Все время хочу жрать. Мне деньги, когда присылают из дома, я сразу в своей части иду в чайную и там покупаю всякие пирожные, пирожки и нажираюсь.
– Ну ты даешь!
– Даю! Я ж деревенский. Привык к калорийной еде. В деревне творог, масло, сметана – все такое жирное, натуральное. А яйца там, какие! Желток аж красный. А мясо! Какое там мясо… – он мечтательно подкатил глаза.
– У вас там, наверное, все толстые на такой-то еде.
– Ну я бы не сказал. Мы же много двигаемся. Там знаешь, сколько работы? Мы в четыре утра встаем, чтобы все успеть. И это при том, что родители у меня работают еще. Мать в местной библиотеке, отец механизатором… Да и я перед школой вставал вместе с ними в четыре, коров провожал в стадо, потом в школу шел. В деревне так. Но к этому привыкаешь. Когда в техникум поступил и жил в городе на квартире, то мне не привычно было без ранних подъемов.
Света уже знала, что он окончил перед армией техникум, но какой именно не интересовалась, так как вообще не
