дел с подрядчиками и розничными торговцами. Мы не заключаем тайных сделок с профсоюзами. И я не стану закрывать тебе доступ к делам компании, которая принадлежит тебе так же, как и мне.
– Мама говорила, что ты изменился.
Макс сел в кресло напротив:
– Так бывает, когда теряешь жену, признаешь, что ты алкоголик, и начинаешь ходить на встречи анонимных алкоголиков.
Чанс выпрямился. Упоминание алкоголизма его поразило, но новость об уходе Кейт настолько его шокировала, что он забыл о раздражении.
– Вы с Кейт расстались?
– Восемь лет назад. Она скрыла от меня, что у нас есть дочь Триша. Просто ушла и не сказала о беременности.
– Вот черт.
– Понадобилось время, но мы в конце концов помирились.
– А алкоголизм? Это из-за того, что она тебя бросила?
Макс покачал головой:
– Я стал алкоголиком после того, как ушел ты, Чанс.
Он замер:
– Я?
– Я любил тебя, парень. Ты мой брат. Мне было жаль, что вышло так, как вышло, и я принял на себя всю ответственность и вину. И начал пить. Но после ухода Кейт я понял, что алкоголь не помогает, а когда протрезвел, то осознал, какой отец мерзавец. Я изучил каждый отдел фирмы, прочитал каждый договор, поговорил с каждым подрядчиком и продавцом. И в конце концов сместил его.
Чанс раскрыл рот:
– Ты выжал отсюда отца?
– Он ушел в отставку – на самом деле даже с радостью. В последние два года они с мамой путешествовали. – Макс пожал плечами. – Я не вру, когда говорю, что все изменилось. Компания совсем другая. Я другой. Ты можешь мне верить. – Он поднялся с места. – Да что я буду тебе рассказывать, давай лучше проведу тур, и ты сам увидишь, как все изменилось – увидишь, что я управляю компанией не так, как отец. – Он указал на богато отделанные двойные двери.
Чанс тоже поднялся, но медленно, без энтузиазма. Сейчас он мог испытывать к брату странное сочувствие, но это не значило, что он хотел на него работать.
– Не знаю, Макс.
– Да ладно. Просто посмотри.
Чанс покачал головой:
– Не хочу. Я не хочу приближаться к тебе и компании.
– Ненавидишь меня?
– Не больше, чем ты меня.
Макс нахмурился:
– С чего мне тебя ненавидеть?
– Потому что ты вырос любимым сыном. «Настоящий» Монтгомери, а я приемный. А потом мы все вдруг решили, что я такой же Монтгомери, как и ты. Обидно, наверное.
– Не очень. – Макс вздохнул. – Слушай, не думаю, что мы друг друга ненавидим. У нас просто случилась мерзкая семейная ссора. Не хочу, чтобы она помешала нам быть семьей. Мама этого хочет.
Чанса охватило тепло при упоминании Гвен, женщины, которая любила его, несмотря на то что он был живым доказательством измены ее мужа. И это напомнило Чансу, что он все еще ей должен.
Макс развернул его к дверям офиса:
– Я
