наверняка бы ими пожала. – Может, и цапну, с кем не бывает… – Ее голосок так и сочился ехидством. – Ты в какое место предпочитаешь, чтобы тебя цапнули?
– А что, есть разница? – Юмор змейки мне смешным почему-то не показался.
– Конечно! Есть места, куда я, приличная девушка, ни за что не соглашусь тебя цапать.
Надо же! Какие мы привередливые, однако. Ей еще и место повкуснее подставить надо. Чего доброго и вправду цапнет. Я с опаской отодвигаюсь от нее подальше.
– Может, тебя покормить надо? Чтобы ты не цапала что попало. Вам, гадюкам, что больше нравится, сухари или мясо сушеное? Могу кашку сварить, крупа у меня есть.
– Фи! Я не питаюсь грубой материальной пищей, только духовной! А за гадюку ответишь… – змейка повернула головку в мою сторону. – Мы, фамильяры, пока маленькие, питаемся магической энергией хозяина. Я уже поела. Ты вкусный. – Змейка задумалась. – А еще ты красивый. Я, пожалуй, не буду тебя пока цапать.
Вода в котелке закипела, и я бросил в него пищевой концентрат. Ша с интересом наблюдает, как я заглатываю горячую пищу.
– А чего ты ее не остудишь? Ты же маг! – Змейка уставилась на меня своими любопытными красными бусинами.
– Во-первых, я не умею, во-вторых, мне нравится горячее, а в-третьих, не понял – кто я? Что еще за мах?
– Не мах, а маг. Ты что, с-с-с неба упал? Таких прос-с-стых вещей не знаеш-ш-шь. – Когда Ша сердится или нервничает, она снова начинает растягивать шипящие. – Впрочем, неважно, главное, мне в твоей ауре уютно. Мама сказала, что людей с такими сильными аурами, как у тебя, не бывает. Только Белый Странник, но он уже и не человек вовсе…
На седьмой день пути я уже совсем отупел от однообразного унылого пейзажа – камни, невысокие холмики, чахлые сухие деревца, кое-где видна жухлая трава. Солнца я так ни разу и не видел, только светлое пятно в небесной хмари. Тело втянулось в ритм похода, мышцы уже не болят, как раньше, к вечеру не падаю как подкошенный без сил возле маленького костерка. Ноги работают бездумно, на автомате выбирая наилучшее место для следующего шага. Первое время однообразие скрашивала болтовня змейки, но, похоже, и ей это уже надоело, часа три как молчит, ни одного ядовитого замечания в мой адрес. План добраться до леса моя спутница одобрила. В лесу есть дичь, на которую можно охотиться, ведь рано или поздно запасы еды в рюкзаке закончатся. В лесу легче выжить, но и умереть там тоже легче. Периодически, когда фамильяру становится совсем скучно, она устраивается на моем плече и смотрит вокруг, тогда ее головка раскачивается в такт ходьбы радом с моим ухом.
– Не тряси меня так! Ты же скользящий, а не трясущий. – Похоже, Ша надоело наконец молчать.
– И чего это я скользящий? – недоуменно пожимаю плечами. – Я же тебе сказал, что меня зовут Рем.
– А я знаю? Мама сказала Скользящий, значит скользящий, вот и скользи, а ты все время подпрыгиваешь. Мне так сидеть неудобно. – В голосе змейки появились капризные нотки.
– Ну и ползи тогда сама, я тебя к себе на плечо не сажал. – Раздраженно хмыкаю.
