и в разведотдел погранотряда на границе с Польшей, повысив в звании и должности, тем самым отметив его заслуги в организации закордонной разведдеятельности, на которую в последнее время стало обращать внимание руководство погранвойск. По дороге он часто вспоминал собеседование в Москве, где его хвалили за блестяще разработанную операцию, позволившую взять японских агентов. И не то, чтобы намекнули, а открытым текстом сказали, что не везде ещё работа налажена так же хорошо, и надо бы её поднять до должного уровня на новом месте. Такая постановка задачи его сильно беспокоила. Закордонная разведка – дело, опирающееся на «местные силы», чтобы эти силы выявить и завязать контакты, нужны знания местности, нравов и языка. И, если в случае с приморьем, у него были кое-какие познания, как-никак сам местный, то в случае с Польшей… – ни обычаев, ни языка, ни, вообще, с чего начать, он не знал.
Час назад он, с новыми петлицами и небольшим фанерным чемоданом, оставив семью, «пока не обоснуется на новом месте», у мамы, въехал на территорию отряда. Каких-то пару минут назад кадровик отряда, положив трубку телефона, сказал ему: «Ну, товарищ капитан, начальник отряда сказал, что вы – «очень кстати, и вас ждут у него в кабинете». Заодно познакомитесь с непосредственным руководителем – начальником разведывательного отделения, майором Климчуком – он тоже у него.
И вот, наконец, наш новоиспечённый капитан вошёл в кабинет начальника отряда. Сразу стало ясно – он попал не просто на представление начальству, а на какое-то совещание.
– Товарищ полковник! Капитан Стариков для прохождения дальнейшей службы прибыл! – выпалил он приветствие.
– Проходите, товарищ капитан, у нас как раз тут спор идёт, и свежий взгляд, я думаю, не повредит. – С этими словами полковник указал рукой на карту на стене за его столом. У неё, кроме него, стояли ещё два офицера: майор – видимо, и есть его непосредственный начальник, Климчук, и ещё один капитан.
Начальнику отряда было сильно «за сорок», если не «за пятьдесят». Орден Боевого Красного Знамени и шрам на лице говорили о его былом прошлом. Майор на вид был явный «интеллигент», ещё бы очки – велосипед, и образ был бы полный. Он и говорил как-то тихо и сдержано. Капитан, стоявший третьим у карты, вообще был больше похож на моряка – стоял, широко расставив ноги, говорил громко, короткими фразами. Видно было, что он нисколько не переживает, что вокруг него находятся старшие офицеры, и, если надо, будет отстаивать свою точку зрения. Как старший во всех смыслах, полковник представил присутствующих. Майор, действительно, оказался начальником разведывательного отделения, а вот капитан – начальником заставы, расположенной на бывшей панской усадьбе. Раньше эта усадьба была весьма богата, но в польскую компанию сильно разрушена. Теперь практически по ней пролегла граница с Польшей. И городок, в который раньше возили свою продукцию с усадьбы, оказался за границей. Этот городок был просто постоянной головной болью погранотряда. Близость к границе превратила его в центр контрабанды, где вращалось множество весьма сомнительных личностей. И, если с нашей стороны, через выселение за пределы погранзоны с высылкой «куда подальше» всех неблагонадёжных более-менее порядок был наведён, то с той стороны к нам постоянно заходили «гости», и не всегда у них с собой были только контрабандные товары. Вот и сейчас полковник попросил начальника заставы повторить для вновь прибывшего вводные данные:
– Итак. Мой информатор сегодня, в 4 часа утра, вышел к наряду на условленном для экстренной связи месте и потребовал срочно вызвать меня. По моему прибытию он сообщил, что совершенно случайно оказался в курсе, что некая группа из не менее чем пятнадцати человек планирует в ближайшие день – два переход через границу. Сам он их не видел, только подслушал часть разговора их представителя с человеком, который будет у них проводником. Этого проводника он знает хорошо – тот работает на дефензиву, с простой контрабандой обычно не связывается. Значит, эти люди либо от дефензивы (польская разведка и контрразведка), либо от второго отдела генштаба (военная разведка). К сожалению, ни точной даты, кроме как «в ближайшее время», ни точного количества установить информатору не удалось. Из косвенных данных он предположил, что переход будет этой, максимум, следующей ночью, переходить будут от полутора до двух десятков человек. Они пойдут налегке, но с оружием, поскольку встреча с пограничниками для них крайне нежелательна. – Закончив, капитан опять встал, слегка расставив ноги и заложив руки за спину.
– Видите ли, капитан, – заговорил тут же начальник разведотделения, – наши источники ни о чём таком не предупреждали. В последнее время, кроме мелких групп контрабандистов и нескольких одиночных перебежчиков со стороны панской Польши, мы никого не задерживали. Мало того, у нас процент прорывов, после которых нарушитель не был задержан, упал почти до нуля. И я, как и все специалисты нашего с вами отдела, сомневаюсь, что в таких условиях дефензива, или ещё кто, будет готовить такую многочисленную операцию. – Закончив, майор достал платок из кармана и вытер руки. Видимо, он жутко волновался.
Старикову совершенно отчётливо нарисовалась картина событий.
