себе снова начать поиски квартиры, потому что когда тогда я буду заниматься? Каждый пропущенный день, каждый невыученный урок отдалял бы меня от моей мечты. Я не могла себе этого поз волить. Я касалась её крыльев – как я могу сейчас отпустить их?
И я молчала и терпела, и делала вид, что все в порядке.
Но через полтора месяца все закончилось.
Картошка. Обычная картошка внесла основательные коррективы в ход событий моей студенческой жизни.
Как обычный бедный студент, я часто её ела: варила, жарила, иногда даже запекала. Дешево, сытно и всегда вкусно. Это сейчас все следят за калориями, белками-жирами-углеводами и презрительно морщат на картошку нос. В те годы об этом знали только спортсмены да некоторые «избранные». Я же много занималась, недосыпала, постоянно гуляла пешком по городу, наслаждаясь его улицами, домами, людьми, так что ни на мой вес, ни на фигуру она никак не влияла.
Хозяйке же такой мой рацион не очень нравился. Она то и дело недовольно морщилась, потягивая носом: «Фу, навоняла тут своей жарехой», – но милостиво разрешала пользоваться кухней, плитой и посудой.
Посуда… Я еще могла позволить себе купить тарелку-чашку-ложку-вилку, но сковороды и кастрюли нанесли бы моему бюджету сокрушительный удар. Хозяйка разрешала пользоваться ими, да, но я замечала, как она потом проводит пальцем, проверяя, чисто ли я вымыла, как рассматривает на свет – не появились ли микротрещины на эмали, как изучает – сильно ли затупились ножи… Мне было обидно. Я и дома-то была аккуратисткой, а тут, в чужой квартире, с чужими вещами… Я мыла после себя тарелки и чашки до скрипа, смахивала со стола все, до последней крошечки, начищала ножи, вилки и ложки до блеска… Но не углядела.
Один раз не углядела.
То был поздний вечер. В училище – тяжелый, трудный день, плюс я осталась после занятий, чтобы еще позаниматься…
Я шла домой, едва передвигая ноги, думая лишь о том, чтобы поужинать – я не успела пообедать за весь этот безумный день, – и упасть спать. Поужинать – и лечь спать.
Жареная картошка казалась лучшим вариантом – я могла готовить её даже с закрытыми глазами, наливая масло на ощупь и поедая в полусне.
Но в тот раз что-то пошло не так. Может быть, попался клубень не того сорта. Может быть, что-то произошло с маслом. Или огонь оказался чуть сильнее. Но картошка пристала к сковородке. Не пригорела, нет – просто пристала сильнее, чем обычно.
Я взяла ложку, аккуратно подцепила сухую корочку, и…
Видимо, я все-таки сильно устала в тот день. Может быть, уже дремала, лишь краем сознания следя за происходящим. Иначе я никак не могла объяснить то, что моя рука дрогнула – и ложка сорвалась, шкрябнув по дну.
Я не придала этому особого значения. В кухне была слабая лампочка, которая давала тусклый желтоватый свет, и я не увидела роковую царапину.
Зато её увидела моя хозяйка.
Утром, едва
