да! Я не прогадал! Я рад, что теперь вы будете частью моего состояния, моей семьи, – продолжал говорить самому себе вслух хозяин.
Каждый, кто приобретал раба путем купли-продажи или другим способом, становился для него близким человеком. В лице хозяина раб приобретал семью. Хозяин должен был обращаться к рабу бережно, по-отцовски заботиться, воспитывать, не жалеть средств и денег, а повзрослевшему рабу дать возможность обзавестись семьей. Именно это отношение как к родному сыну заставляло вчерашнего раба завтра стать серьезным и подготовленным воином.
Рабы, приобретенные одним хозяином, становились одной большой семьей. Поэтому семейные узы заменялись приверженностью мамлюкской корпорации, верностью принципам мамлюков и главе дома, где будущий мамлюк жил и воспитывался. Взрослея, молодой мамлюк имел право по возможности самому покупать рабов и расширять численность мамлюкского сообщества (братства). В итоге семья становилась домами, кланами, концентрирующимися вокруг своего хозяина. Впоследствии братство мамлюков называли по имени родоначальника дома, куда входили кровные родственники, собственные мамлюки и вольноотпущенные воины. Мамлюки строили свои взаимоотношения по принципам личной преданности и верности родоначальнику, так как они были во многом обязаны ему.
Приглашенные портные снимали мерки, шили одежду, примеряли, перешивали – одним словом, кипела работа целую неделю. Ребят одевали в нарядные одежды, хорошо кормили, укладывали в соответствующую постель. Кроме вайнахов, здесь находились в большом количестве черкесы, грузины, албанцы, турки, казахи, киргизы, крымские татары, также много было представителей африканских и азиатских других народностей – бескрайнее море людей, которые появлялись неизвестно откуда и так же исчезали в безызвестность.
Первое время пребывания детей
В первое же утро на новом месте ребят разбудил призыв к утренней молитве. Немногие из них слышали азан (призыв к молитве у мусульман. – Прим. авт.) до похищения. Красиво и мелодично звучащая нараспев речь на арабском языке завораживала. Андрей и Сергей, которые мало что знали об исламе, слушая впервые, были заворожены. Для них это был совершенно другой мир. Они не знали об исламе, так же, как и о христианстве, – разве что слышали, как родители читали «Отче наш», но не понимали смысла. Андрей с Сергеем не понимали религию, но они искренне заинтересовались исламом, старались узнать его и полюбить тех, кто придерживается ислама как религии.
Небольшая группа, называющая себя вайнахами, в их числе Андрей и Сергей, стала во всем одной семьей. Между собой они общались только на родном языке. Кто-то хорошо знал названия дней недели и календарь, кто-то прекрасно разбирался в астрономии, а кто-то знал основы счета на родном языке. Андрей и Сергей буквально хватали многое на лету. И говорили они наравне с вайнахами, без акцента. Они являлись полноценными членами семьи вайнахов, разлученными с родителями, почти ничего не помнившими, но старавшимися сохранить в памяти то, что осталось от родных.
Однажды,
