Уже. Можем спорить на деньги, можем на интерес. Как вам удобнее?
Он искренне растерялся, что странно, ведь понял же, с кем связался. Бабушка наверняка в магазине состарилась, это мы мигом, захирела и согнулась пополам, а ей сочувственно уступили очередь, поднесли сумки, причём, скорее всего, к подъезду. Или к лифту. Или куда ей вздумалось. Объём её личной власти безмерен.
– Идём! – Давид схватил меня за руку. – Пошли скорее в магазин.
Что ж, проучим гражданина кандидата в депутаты. Идём.
А в магазине!.. Толпа, давка, не хватает кассиров: народ отоваривается к праздникам. Найти тут кого-либо – задачка не для слабонервных. Кто-то упал, и посыпались, как с горы, джонатаны-кишмиши-бананы-авокады. Случайный бомж, по недомыслию охраны допущенный в магазин, уволок одним цапом килограмма три дорогой экзотики. Вообще наши граждане так любят справлять Новый год, будто перед кем-то отчитываются. План по усушке-утруске кошелька – выполним в пять минут!
Давид, прихватив мою руку покрепче, пронёсся по магазину, заглядывая даже в подсобки, но бабушку не нашёл. Я с наслаждением ждала развязки.
Давид зачем-то набрал мандаринов и встал в экспресс-очередь, которая была самой длинной. Вертит головой, нервничает, кусает губу. Когда мы приблизились к кассе, он отвлёкся на миг – бумажник доставал, а когда заплатил, обнаружил пропажу: мандариновый пакет исчез.
– Спасибо, спасибо, – говорил чуть знакомый голос кассиру. – Вот копейка. И мой долг вашему шопу не переходит на новый год! С праздником! – Это наша бабуля, вся в мехах, тоненькая, изящно-стебельковая дама на каблучках, подхватила наши мандарины. – О, ребятки! Привет! Пойдёмте!
Давид смотрел во все глаза: он увидел ещё одну абсолютно новую женщину. Голос похож и глаза: всё остальное – другое. Рост изменился! Я наслаждалась, хотя любой человек на моём и давидовом месте упал бы в обморок. Обычно такого не бывает, чтобы женщина старела-молодела на сколько угодно лет и десятилетий прямо на глазах и без грима. Так умеют лишь сказочные феи.
– Пошли! – чуть погромче и посуровее добавила бабуля. – А то опять превращусь!..
Мы вылетели из магазина. Она – вышла царственно, с мандаринами Давида, как с алмазами.
– Домой, детки, там супчик уже кипит!
Мы пошли покорно. Давид уже приволакивает ножку и плохо держит головку. Похоже, двенадцатую сутру перелистывает. Главу «О том, как найти жену». Переложение для ХХ века, Россия.
В квартире – супчиковый аромат, тепло и сухо, чисто. Будто взвод домработниц поорудовал. Бабуля скинула шубку, Давид еле поймал. Я поискала свои тапочки: нету.
– Там, в гардеробе, – уронила бабушка.
Я открыла коробку: изумительной кожи лодочки, синий асфальт и шпилечки, классика и вечный фасон. Это мои новые тапочки?
– Да, конечно. В доме мужчина, – прошептала мне в ухо бабушка, находящаяся в другой комнате. Она может адресно шептать через пространство.
Когда мы доели первое, а посуда сама исчезла и неслышно вымылась, Давид попросил меня
