возникает вполне моложавого вида женщина, а потом вдруг загорбится, спина колесом, в шаге скрипит, дышит как паровоз. Кофта эта… бабушкина. А голос звонкий.
– Сама-то я в другом доме живу, – вдруг сказала хозяйка, все также впиваясь в Катю своими глазами-иголками. – В котором ближе к лесу.
– А в этом, кто живет? – продолжала опрос Катя, а сама посматривала на Фомина. Фомин разглядывал корешки книг на полках.
– Тут точно кто-то умер, – тихо сказал себе под нос Донцов.
Хозяйка метнула на Донцова злой взгляд.
– Ты иди давай, Донцов. Иди. Покури на улице, – погнала его из дома Катя.
– Райское местечко, – потроллил их Донцов, пряча за дверью улыбающуюся гримасу.
– Никто тут не живет… И не жил. Хорошее место тут, дочка. А запах такой, так-то не живет никто. Без людей-то оно как? Все пылится, зарастает. А как вы заселитесь, так все лучше. И для вас, и для дома. Лес вона рядом совсем, магазин есть тут недалече, участок так весь ваш, я уже и не справляюсь с ним, забросила давно, малина вон пошла как, мясо от кролей, и мне прибавка-то, очень же дешево, лучше тут в округе и не найти, – Хозяйка запричитала скороговоркой с придыханием. Заохала, засуетилась, одновременно выправилась и скрючилась, схватилась за бока, стала качать головой и припадать на одну ногу. Иголочки в ее глазах затупились. А глаза из бесцветных стали мутные, старческие.
– Мне нравится, – громко и с нажимом сказала Катя.
Фомин встрепенулся от ее голоса. Ожил. Заозирался по сторонам. И спросил:
– А готовить как?
Хозяйка стала показывать ему устройство газовой плитки, а Катя потихоньку вышла вслед за Донцовым на улицу.
– Донцов, имей совесть.
Донцов сидел на корточках у раскидистого куста смородины. Черной или красной. И что-то ковырял руками между веток. Над его головой поднималась тонкая струйка сигаретного дыма и вились комары.
– Да, понял я, понял, давайте уже соглашайтесь и назад в город поедем.
– Ты пойми, Донцов, я хочу, чтобы это он принял решение. А то все я да я.
– Ну а тебе-то это зачем. Глухомань же. Через день от тоски взвоете. Перегрызетесь друг с другом. Знаешь, как бывает в замкнутых пространствах. Кукухой поедешь…
– Нам надо наконец побыть только вдвоем. Наедине. У нас же все разладилось, Донцов. Все стало другим. Да, что ты там ищешь?
Донцов обернулся и показал жменю черных пыльных ягод.
– Донцов, нам надо провести время вдвоем, чтобы вот никого вокруг, понимаешь? Ни интернета, ни телефона. Ни друзей, ни подружек, – с нажимом добавила Катя, чтобы Донцов осознал о каких именно подружках идет речь.
– Да, понял, я понял, – опять повторил Донцов и зарылся в куст. Катя вздохнула, раньше бы он сказал «ты о чем?», «что за подружки?», «у кого, у Фомина-то?», «да ладно тебе!», а так даже спорить не стал, как бы молчаливо подтверждая – да, отношения надо спасать.
Хозяйка
