по спине и, намеренно коверкая слова, сказали, что боксировать с женщинами больше не надо – эффект не тот, с ними лучше бороться – взять одну такую в стойке чуть ниже пояса, прижать к себе, перевернуть и поставить в партер.
– В общем, мы тебя научим. Для такого-то знатного бойца как ты – это, вообще, не проблема.
Введенскому было приятно оттого, что его встретили именно так, по-свойски – насмешливо, но вместе с тем тепло и радушно. Сев напротив Артура Васильчикова и Феди Пранка (одноклассники с Олей заняли соседний достархан), он сделал небольшой глоток чая из поданной официантом пиалы и, отвечая на вопрос: как дела, вкратце, не вдаваясь в детали, честно рассказал о том, что с ним произошло прошлым вечером.
– Вот гады! – возмутился Миша Шрек. – Да за такие дела их надо того… самих послать голышом куда подальше в ритме вальса!
Юдин хотел было возразить, сказать, что после соло Введенского им там делать нечего, но Васильчиков прервал едва раздавшиеся смешки, заявив о том, что ничего смешного в этом нет.
– Прошу не забывать: обидели нашего с вами товарища. И мы должны решить, как на это реагировать… У кого какие предложения?
Федя Пранк предложил организовать флэш-моб в защиту Введенского с привлечением студентов городских вузов, Асисяй – написать разгромную интернет-статью о том, как развлекается городская власть во главе с мэром города, Оля – направить жалобу в вышестоящие инстанции с требованием во всём досконально разобраться и строго наказать всех участников этого постыдного действа.
Введенский слушал, что говорили ребята, молчал, потом не выдержал и попросил:
– Может, уже хватит?
Все умолкли.
– Чтоб вы знали. Я не хочу, чтобы их кто-то наказывал.
– А что ты хочешь? – быстро спросил Юдин. – Простить?
Введенский на секунду задумался. Потом поднял голову, упёрся руками в достархан так, словно хотел привстать, и посмотрел Юдину в лицо. Зрачки его, как у кошки при ярком свете, сузились, на скулах заиграли желваки.
– Хочу отомстить им… Лично – так, чтобы они, Берги, знали: это сделал я.
Ребята ничего не сказали. Пожали плечами – сам, так сам, дело хозяйское – и, как ни в чём не бывало, продолжили пить чай.
Первым нарушил молчание Васильчиков. Хмуро поглядывая на Введенского, спросил: что он задумал и есть ли у него план действий.
Введенский ответил:
– Есть.
– Какой? Поделись.
– Поделюсь. Но сначала мне хотелось бы переговорить с Фёдором.
Федя Пранк согласно кивнул.
– Говори.
– Ты можешь позвонить от имени мэра?
– Это смотря кому.
– Семёнову. Его помощнику.
– Помощнику могу.
– А племяннику?
– Чьему племяннику?
– Племянника Берга.
Федя
