ов.
При всем этом мужчина очень даже неплохо сохранился для своего возраста. Его фигура была поджарой, даже без намека на живот. Регулярные посещения спортзала вырисовывали красивый рельеф на руках, а густые волосы с легкой сединой волной падали на лоб. Крупный подбородок скрывала ухоженная бородка. В молодости Энрике Хопкинс был еще тем сердцеедом. Сейчас же в силу некоторых физиологических причин успокоился и на учениц особого внимания не обращал, довольствуясь вкусными ужинами жены и теплом супружеской спальни.
Математик был направлен на работу в новую школу для девушек недавно. Он думал, что перед пенсией сможет несколько лет отдохнуть, ведь среди женского пола хулиганы не встречались, и на уроках царила идеальная дисциплина. Но его постигло разочарование. Дисциплина-то там была, но вот знания по его предмету у учениц желали лучшего.
***
Сегодня, 31 октября високосного года, Мери-Сью с пылающим лицом стояла в кабинете директора школы, беспорядочно теребя форменный фартук. Миссис Ривз, мать девушки сидела рядом на стуле, нервно сжав руки на коленях. Хозяин кабинета со скучающим видом разглядывал муху на подоконнике. А мистер Хопкинс песочил свою поклонницу на чем свет стоит:
– Мисс Ривз, если вы в очередной раз не выучите теорему, я выведу вам двойку за четверть, а затем и за год. Вас оставят на второй год. И, слава богу, я вас больше не увижу в моем классе!
– Но мистер Хопкинс, я ее учила! – девушка смотрела на учителя глазами полными слез. Она действительно старалась понравиться объекту девичьи грез.
– И я ее проверяла! – встряла в разговор мать девочки. – Она мне все рассказала так, что от зубов отлетало!
Мужчина обреченно выдохнул, запрокинув голову назад, засунул руки в карманы брюк, развернулся к окну и уставился на муху, которая даже не подозревала, что стала объектом наблюдения двух столь важных персон и сосредоточенно чистила брюшко и крылышки. Затем учитель математики прошелся пятерней по волосам, повернулся и спросил:
– И вы прямо сейчас готовы рассказать, все что выучили?
Девушка на секунду зажмурилась, собралась с мыслями, а затем как из пулемета выдала:
– Прямая, проведённая в плоскости через основание наклонной перпендикулярно к её проекции на эту плоскость, перпендикулярна и самой наклонной.
Оглядела с видом победителя мистера Хопкинса и директора школы, который развернулся в ее сторону и смотрел с легким удивлением на лице, словно друг Энрике его обманул, а вот сейчас вскрылась правда. Миссис Ривз тоже взбодрилась и поглядывала свысока на учителя, который, казалось, не замечал стараний ее дитятка.
Хопкинс вопросительно поднял бровь и поинтересовался:
– Мери-Сью, а дальше?
– Что дальше? – искренне удивилась девушка. – На этом жирный шрифт заканчивается. Дальше идет мелкий.
– Дальше идет ДОКАЗАТЕЛЬСТВО! – учитель буквально выплюнул последнее слово. – И его обязательно нужно учить тоже!
***
Домой миссис и мисс Ривз брели, понурив головы. Девушка думала, что ей попадет от матери, но та неожиданно встала на сторону дочери, бунча всю дорогу себе под нос:
– Я не понимаю, зачем вообще женщине нужна эта самая математика! Твой отец выучился в университете, но при этом всегда повторял, что высшая математика помогла ему один раз в жизни, когда ключи от машины провалились в щель, а он их достал с помощью проволоки, согнутой в форме интригала. А что про нас говорить? Женское дело кухня, чистота в доме и воспитание детей. И где, скажите, здесь нужна эта сама теорема?
Мери-Сью в общем-то была с ней согласна. Только вот завоевать любовь мистера Хопкинса без знания математики практически невозможно. И вместо того, чтобы собираться на вечеринку в честь Хэллоуина, она села учить злосчастную теорему.
Математика учится легко, если понимаешь, что из чего следует. А если тупо зубришь непонятные формулировки, то это напоминает изучение китайской грамоты за одну ночь. Юная мисс не продвинулась дальше первого абзаца, когда за ней пришли подруги.
– Мери-Сью, ты еще не готова? – Софи, первая красавица школы, брезгливо поджала губы, покрытые алой помадой. – Мы из-за тебя опоздаем. И мой Саймон пригласит кого-нибудь другую на первый танец.
Она изображала сегодня даму-вамп. Поэтому казалось, что на бледном лице только и живут эти красные губы, а все остальное кажется безжизненным и неподвижным.
– Идите, я вас не держу! – огрызнулась Мери–Сью. – У меня, скорее всего, вообще не получится никуда пойти.
– Как же так?– всплеснула пухлыми ручками Лизабет, по прозвищу Конопушка. – Хэллоуин бывает раз в году, а ты отказываешься участвовать. Тем более, завтра выходной!
Конец
