вое ухо незнакомый голос.
– Кто здесь? – выдохнула она.
В помещение вошёл кто-то грузный.
– Теперь я тебя поймал, сиротка паршивый, – прозвучал другой голос.
Моей маме, первой мечтательнице
Глава 1. Мальчик
Он ждал, прислонившись к стволу дуба. Его скрывали сумерки и ветви садовых кустов. Он наблюдал. Отсюда он видел весь дом и ведущую к нему дорожку, посыпанную гравием.
И его могли увидеть, беспокоиться об этом было непривычно.
Уже не одну неделю город под названием Идеал жил известием о приезде доктора Юджина Брауна. Доктор поможет. Мальчик знал это лучше всего на свете. Надо только добраться до него прежде, чем тот изменится.
Спускалась ночь. Джордж и Эдвард Арчеры прошагали мимо и поднялись на крыльцо по каменным ступенькам. В доме загорелся свет, и Мальчик увидел их силуэты, движущиеся внутри.
Внезапно на траву у ног Мальчика упал свет, и он отпрянул дальше в тень. По гравию подъездной дороги прошуршал серебристый автомобиль и остановился возле Мальчика. Его сердце забилось сильнее. Урчание мотора стихло.
Массивная дверь дома распахнулась, и в освещённом проёме возникли силуэты близнецов Арчер. Мальчик наблюдал, неподвижный как статуя; мурашки пробежали по его спине.
Из машины выбрался водитель, с пассажирского места вышла женщина.
Мальчику не приходило в голову, что доктор приедет не один. Женщина неуверенно взглянула на мужчину поверх машины, тот смущённо улыбнулся, поднялся к близнецам и пожал обоим руки. Женщина последовала за ним, и все четыре фигуры скрылись в глубине дома.
Мальчик решился чуть-чуть податься вперёд из тени, но тут же замер, услышав голос доктора:
– Вайолет, милая, выходи из машины. Уже прохладно.
Задняя дверца автомобиля слегка приоткрылась и тут же захлопнулась, стоило листьям зашелестеть над головой Мальчика под дуновением ветерка.
Мальчик задержал дыхание и снова затаился в укрытии. Дверца машины опять открылась, и на сей раз маленькая, испуганная девочка побежала по гравию к дому.
Мальчик не удержался от смеха. Девочка сделала рывок, прыжками одолела ступеньки, вбежала в дом и с грохотом захлопнула за собой дверь. Двор погрузился во тьму.
Дверца машины так и осталась распахнутой. Пробираясь к кухонному окну, Мальчик закрыл её. Через окно он успел увидеть, как девочка входит в кухню.
Он уселся возле ступенек крыльца и стал ждать.
На Идеал спускалась ночь. Скоро пройдёт Дозор; нельзя, чтобы Мальчика опять заметили по эту сторону стены. Он вернётся рано утром, чтобы поговорить с доктором.
Он бросил ещё один взгляд в окно. Девочка устроилась между матерью и отцом – настоящая семья. Мальчик нащупал в кармане потёртую записку, и в груди у него что-то сжалось.
Глава 2. Молчаливый протест
Вайолет резко проснулась, когда машина въехала на хрустящий гравий и остановилась. Было совсем темно. Девочка оторвалась от тёплой кожаной спинки сиденья и выглянула в боковое окно. Дом большой, куда больше, чем их прежнее жильё. Он словно сошёл с картинки в журнале. За окнами горит свет.
Она ахнула и вжалась в сиденье.
В свете, льющемся через дверной проём, вырисовались два тёмных силуэта – один высокий, другой пониже. Отец Вайолет взглянул на маму, отстегнул ремень безопасности и выбрался из машины.
– О, мистер и мистер Арчер, – заговорил отец, приблизившись к мужчинам, – мы не рассчитывали на официальный приём.
– Ну что вы, доктор Браун, мы должны убедиться, что вы успешно устроились, – отозвался высокий, протягивая руку для пожатия.
– Мы весь день готовились, в доме всё блестит, чайник уже закипает, – подхватил низенький, выступил вперёд и ухватил руку отца Вайолет. – Вещи пока оставьте в машине и проходите, выпейте чаю. Вы, должно быть, вымотались.
– Вы так любезны, – проговорила мать Вайолет, поднявшись на крыльцо, чтобы поприветствовать Арчеров. – Не откажусь от чашечки чая…
Четвёрка прошла внутрь, позабыв о Вайолет, которая так и сидела в машине, обиженная на весь мир.
– Вайолет, милая, иди к нам. На улице прохладно, – крикнул из прихожей её отец.
Он всё-таки о ней не забыл. Впрочем, это не значит, что ему есть дело до Вайолет. Он думает только об этой работе. Когда он получил предложение, мать Вайолет заметила, что «это всем работам работа». А отец вёл себя так, будто ему вручили премию – что-то вроде Оскара для глазных врачей. Сказал
