на асфальте…Безмятежная улыбка была на ее губах. И ни следа страха. «Слезай!» – наконец сумела промямлить я. Она спрыгнула с бордюра, продолжая улыбаться, и произнесла свое знаменитое:
– Му-у-аа!
13 мая 2003
9. ПЛАТОК АРАМИСА
Как хорошо было жить с мамой в благословенном Чертаново! Ненавистный отчим отбыл на Север на неопределенное время (как выяснилось впоследствии, навсегда). Заботами о младшем брате мама меня не обременяла. В школе я была отличницей и девочкой-паинькой, а после уроков превращалась в маленькую разбойницу.
Училась я так хорошо, что считалась гордостью школы, и все учителя возлагали на меня большие надежды. Учитель литературы зачитывал мои сочинения всему классу, вгоняя меня в краску смущения и в трепет, ничего общего с гордостью не имевший. Зато когда я однажды схватила тройку по математике, весь класс бурно радовался, это при том, что многие ко мне очень тепло относились и многим я давала списывать. Я выбежала из класса и до конца уроков проплакала в школьном туалете…
У нас в доме постоянно обитала какая-нибудь живность. Некоторое время был целый зоопарк: волнистые попугайчики, щегол, кенар, черепаха, хомячки, аквариумные рыбки и кролик. Два раза в месяц я ездила на Птичий рынок за кормом для птиц и рыбок. Как интересно было, пробираясь через толпу, ходить по рядам, смотреть на птиц, рыб и зверей – будь моя воля, я бы их всех притащила домой. Птицы жили у нас вольно: клетки всегда были открыты, и счастливые пернатые носились по всей квартире, щебеча и разливаясь руладами.
По вечерам, перед сном, мама читала вслух. Либо сказки Пушкина, либо «Пеппи Длинныйчулок», либо Конан Дойла, либо Майн Рида. А перед этим мы с ней на кухне подолгу пили чай и разговаривали, как две подружки.
Пусть я ходила в обносках, доставшихся мне по наследству от старших двоюродных сестер, пусть часто денег хватало только на хлеб и морковные котлеты, пусть я спала на полу, мы жили хорошо в другом смысле. Когда я захотела учиться музыке, мама купила мне пианино (в рассрочку), да еще экспериментальный экземпляр, с третьей педалью, превращающей пианино в клавесин. В музыке я быстро делала успехи и закончила музыкальную школу экстерном за два года. Когда мне понадобился фотоаппарат, был куплен не только он, но и все оборудование, позволяющее дома печатать фотографии, что я и делала, запершись в ванной и заткнув дверные щели тряпками. Когда пришла пора моего увлечения живописью – что ж, купили мольберт, кисти, краски, растворители, грунтованный картон. Несколько моих шедевров того времени до сих пор висят на стене в моей комнате уже в Санкт-Петербурге. Из-под маминой кисти выходили чудесные пейзажи, полные света и воздуха, некоторые из них, как и мои, по сей день со мной. Думаю, стань мама професиональным художником, а не инженером, ее судьба сложилась бы иначе, совсем иначе и – счастливее… Ну, натурально, у меня был велосипед, были коньки и лыжи.
Машка Преснякова была единственной моей подругой, про которую можно было сказать:
