негодовала и протестовала, но мэр – мощный и монолитный, смежив семечки глаз, повторял «Собака лает, а караван идет». Все знали, что мэр покровительствует Гарику – гости любых мероприятий регионального уровня всегда селились у Гарика в «Альпах» и столовались в его заведениях. Теперь мне предстояло стать одним из, ну не рядовых, а скорее всего, прапорщиков армии Гарика Кривцова.
Глава II
Это женщины, долго не видя подруг, первым делом замечают – похудела или пополнела ее знакомая, а мужики сразу обращают внимание на седину – она говорит о пройденном пути и полученном опыте.
Мишку седина окропила изрядно. И глаза говорили о затяжной усталости. Но, все же, это был все тот же Мишка – готовый расхохотаться в любое мгновение и также моментально прийти на помощь, поделится последним куском, или ввязаться в драку с любым количеством противников. Сейчас он выбрался из массивного кресла и сграбастал меня в объятия. Я тоже похлопал по его спине и обнаружил, что с годами Мишка стал тверже, но лишнего не прибавил.
Мы спускаемся на служебном лифте во внутренний дворик, где среди контейнеров затесался уголок для курящих. Сейчас тут курят две кухонные тетки – желтые и потасканные.
– Не до хрена ли он хочет, а? – искала подтверждения своим словам та, что была повыше, в рабочей синей куртке, черных носках и резиновых тапочках.
– Да гони ты его – советовала ей напарница, – за квартиру ты платишь? Жратву ты покупаешь? Зачем он тебе такой нужен?
– Ну как зачем…одной-то тоже, знаешь…
Увидев нас, кухонные тетки смолкают, выкидывают окурки «More», и, выдав скоропалительное «драсте…драсьте», семенят внутрь большого кухонного чрева.
– Ну что, старатель, – смеется Мишка, золота много намыл?
– Трохи для сэбэ.
– Не, серьезно, чего ушел? Платили плохо?
– Платили… да как везде. Крайний раз за сезон получилось за пять сотен.
– Это за полгода?
– Примерно. Семь месяцев, точнее. Да за зимовку оклад шел – я сторожем оставался.
– Так ты, поди, миллионером вернулся?
– Какой там… Хорошо, хватило ума часть на доллары поменять. Расходы у меня небольшие, детей нет, алиментов не плачу. Не пью, ну так, особо.
– И что не хватало? Живешь себе на природе, в тайге – красота. И деньги капают.
– В том-то и дело, что не красота. Пять лет прожил – все. Понял, что начинаю сходить с ума. Мне не город нужен, не сортир теплый, не интернет. Я от тишины внутри себя стал с ума сходить. Заговариваться уже начал.
– Ты так и не женился больше?
– Нет. Хватило надолго.
– А так есть кто? Для тела, для души?
– Нет. Я же буквально с корабля. А там никого не оставил – зачем? Ты скажи про работу лучше – есть шанс?
– Тут
