как от прикосновения моей ладони тело его напрягается. Глаза его широко раскрыты.
То, что я сейчас делаю, то, что я прикасаюсь к едва знакомому мужчине, – совершенно неуместно.
Все, что происходило сегодня вечером, выходило за рамки правил приличия. И Пабло действительно повел себя грубо. Мне стоит вернуться в дом, найти своих сестер и поехать домой. Этот мужчина явно не из тех домашних мальчиков, с какими родители постоянно меня знакомят. У Пабло есть одно преимущество, которое невозможно не заметить.
Это огонь, который уже успел коснуться подола моего платья.
– Он был хорошим другом?
– Он был хорошим человеком, – помолчав, отвечает Пабло. Он делает шаг назад, увеличивая дистанцию между нами. Он делает то, что должна делать я, но логика и здравый смысл, похоже, покинули меня, умчавшись в вихре юбок.
Забавно, что один маленький шаг может все изменить, но это действительно так. Пабло будто сдает территорию, отступая, и я ощущаю прилив смелости. Непонятно, по какой причине, но Пабло, так же, как и я, чувствует себя не в своей тарелке. И от этого я получаю уверенность в своей женской силе, о которой даже не подозревала. У меня возникает желание расправить плечи, поднять голову и встретиться с ним взглядом. Ресницы мои трепещут, и я счастлива оттого, что могу наконец пококетничать с ним, пусть даже наше общение ограничится только сегодняшним вечером.
В ответ он грустно улыбается, а в его глазах мелькает восхищение. Он прижимает руку к сердцу, и в его манерах читается легкая насмешка.
– Вы должны простить меня. Боюсь, я не смогу подобрать нужных слов. Никто никогда не предупреждал меня о том, насколько могут быть опасны дебютантки.
– И многих дебютанток вы знали? – спрашиваю я, стараясь сохранить шутливый тон, хотя ответ меня действительно интересует.
Я довольно рано узнала, что на свете много мужчин, готовых ухаживать за мной из-за моей фамилии, из-за того, что мой отец имеет власть – и они хотят заполучить эту власть в свои жадные руки, потому что мечтают о богатстве. Для них самый короткий путь – это надеть кольцо мне на палец. Сейчас у меня не было ощущения, что Пабло – один из них, но тем не менее я старалась не терять бдительность.
– Ни одной.
У меня в животе затрепетали бабочки.
Мне действительно нужно вернуться в дом.
– Разве я представляю опасность? – я произношу это слово и понимаю, что мне нравится его вкус и звучание.
Выражение его лица становится мрачным.
– У меня такое чувство, что ты вполне можешь быть опасной.
Меня охватывает трепет.
– Я должен вернуться в дом, – говорит он, озвучивая мои мысли.
Он не двигается с места.
Мы оба, не моргая, смотрим друг на друга. Позади нас бушует океан, а мое сердце грохочет у меня в груди. Теперь я немного лучше понимаю Беатрис и Изабель, понимаю, что ими движет и почему они ради одной ночи свободы готовы пренебречь всякой осторожностью. Я испытываю такое
