гда перед ним встанут задачи,
которые оно даже не ставило».
Аркадий СТРУГАЦКИЙ,
Борис СТРУГАЦКИЙ
«Беспокойство»
Пролог
июль 2156 г., реабилитационный центр Института Экспериментальной Истории, полдень
…Но это была не кровь – просто сок земляники.
– Здравствуй, Тошка, – прошептала она. Анка поняла, что у неё вдруг совершенно пропал голос, и в глазах отчего-то помутнело.
– Ну, только попробуй расплакаться, – Антон нежно провёл ладонью по её щеке. – Не надо, слышишь?
* * *
…Бульк! – блинчик не получился, и было видно, как кругляк, планируя из стороны в сторону, опустился на дно – точно, как осенний лист в безветренную погоду.
– Почему у меня сегодня не получается?! – Анка с досады хлопнула ладонями по воде. Брызги упали ей на лицо и сверкнули не солнце.
– Помнишь у нас в интернате было такое же место? – спросил Антон. Он протянул руку, указывая на противоположный берег, где с невысокого песчаного обрыва, почти горизонтально над водой свешивалась старая разлапистая ива. Было видно, что здесь под ней нет вырытого сапёрными лопатками небольшого грота, где, разведя костерок, можно было сидеть хоть всю ночь напролёт и болтать о всякой ерунде, и мечтать…
– Конечно, помню, – обрадовалась Анка. – И в правду очень похоже… – она посмотрела в лицо Антона, но оно оставалось всё таким же твердым, и в глазах, если и было воспоминание, то чьё-то чужое.
* * *
– Кстати, совсем забыла! – Анка поднялась и прошла несколько шагов по самой кромке воды, шутливо балансируя руками. – Можешь меня поздравить.
Она обернулась к Антону, всё ещё сидящему на корточках и пересыпающему с ладони на ладонь горсть камешков, и стащила с себя узкий белый халат. Под халатом была новенькая черная форма Космофлота с капитанскими “солнышками” в петлицах.
– Ух, ты! – выдохнул Антон и тоже поднялся, отряхивая руки. – Сразу надо было начинать хвастаться!
Он подошел к Анке, взял её за плечи, покрутил туда-сюда.
– Я же тебя только что спрашивал, – Антон любовался ею, – как дела, что нового… Значит, мечта сбывается?
– Да, похоже, что так, – Анке было приятно, что Антон хоть немного оживился. – Я просто не хотела сразу…
– Понятно, – в глазах у Антона что-то мигнуло. – Ну а теперь, всё-таки, рассказывай!
* * *
– И вот ещё что… – Анка осторожно поставила на край стола недопитый бокал молока и медленно отодвинула его от себя, потом потянулась за салфеткой и сосредоточенно промокнула губы. Было слышно, потому что вдруг повисла напряженная тишина, как на кухне Пашка возится с грязной посудой. Невдалеке на пригорке качнулись кроны деревьев, на веранду залетел порыв теплого ветра, послышалось щебетание птиц.
– Мне нужна твоя помощь, – проговорила Анка, собравшись с духом. Она старалась подобрать правильные слова, но ей ничего не приходило в голову. – Дело в том, что СГБ ведёт детальное расследование… событий… – Анка запнулась.
– Арканарской катастрофы, – спокойно подсказал Антон. – Анка, ты обо мне слишком плохо думаешь. Вот сейчас позовём Пашку, и даже ему будет видно, что тебе сейчас гораздо труднее, чем мне. Я слушаю. – Он сложил руки на столе и стал пристально смотреть на Анку.
– В общем, аналитики говорят: то, что с тобой случилось – это была целенаправленная акция, и я должна всё выяснить. Ты мог бы нам… мне очень помочь, но тогда придется всё вспоминать. Так что…
– Ну, а нет – стечение обстоятельств! – Антон дернул щекой. – Ты только не мучай себя, Анка, ладно? Ещё этого не хватало. Пашка, конечно, в курсе.
– Да, мы будем работать с ним на месте.
– Ну, так зови его сюда, и выкладывайте всё, – Антон откинулся на спинку плетеного стула и, прищурившись, стал смотреть как из-за леса выкарабкивается размалёванный бело-сине-жёлтый воздушный шар, но не может набрать высоту, и его сносит к утёсу за рекой.
1.1
1 сентября 2158 г., Управление КОМКОНа-2, Свердловск, утро
В 9.23 Экселенц вызвал меня к себе. Его кошачьи глаза были скошены на один из экранов, по которому, как отражалось в зрачках, бежал какой-то текст. Поэтому он на меня даже не взглянул. Лет пять назад я уже готова была бы провалиться сквозь землю и судорожно бы искала в уме, чем это я опять успела провиниться перед начальством, что оно не соизволяет даже поднять на меня светлы очи. Впрочем, не такие уж и светлы. “Зелёный змий”
