я залег на дно, лишь бы меня не донимали напоминаниями о дедлайнах. Возможно, поклонники и хейтеры обратят внимание, что меня давно не видно, но, пожалуй, сочтут это за мистификацию или трусость. Да пошли они. С ужасом понимаю, что бить тревогу некому, я имею все основания сгинуть на долгие недели и месяцы. Если повезет, пару лет спустя, когда чиновники расщедрятся на реинкарнацию “Идиллии”, мой разложившийся труп обнаружат строители. Но меня уже будет не узнать.
Н-да, Горазд все рассчитал. В отличие от меня. Но тут – у меня перехватывает дыхание – я вспоминаю, что на сегодняшний вечер договорился о встрече с грандом, тем самым, который пытался нанять меня в качестве писателя-призрака. Точнее, это он договорился со мной. Позвонил вчера ближе к ночи и сообщил, что нам “есть что обсудить”. Наши с ним дела были давно закончены (вернее, так и не начаты), поэтому я слегка удивился и пошел было в отказ, но он настаивал.
– Я настаиваю, – он так и говорил. – Это в ваших интересах.
Своей требовательностью он напомнил мне Горазда, что в нормальных обстоятельствах послужило бы еще одним поводом бросить трубку, но я почему-то согласился. В любом случае, отныне у гранда была роль моей последней надежды. Надежда была так себе, но лучше, чем ничего.
Я пытался предугадать, как он поведет себя, когда я не явлюсь на встречу. Ну, допустим, он попытается дозвониться на мой номер. Я вне зоны действия сети. Он, конечно же, решит, что я его продинамил, но если дело срочное, то, возможно, он предпримет еще одну попытку пару-тройку дней спустя. И снова нарвется на сообщение, что абонент не абонент. Вряд ли после такого он отправится в полицию. Скорее всего, плюнет. Впрочем, тут все зависит от того, в чем, собственно, дело. Мне остается только надеяться, что я нужен ему как воздух. Тогда не исключено, что он будет рыть землю носом и в какой-то момент почует неладное. Но какой ему для этого нужен повод? Чего ему вообще от меня нужно?
Единственное предположение – это как-то связано с нашим проектом. Это не входило в мои планы, но придется посвятить вас в нашу задумку. Итак, первоначально ко мне обратился его помощник Хасан. Хасан был худым, бородатым и ошеломляюще умным. У меня закралось подозрение, что книжки вместо гранда пишет он. Но тогда не было бы смысла обращаться ко мне. Хасан изъяснялся примерно в таком ключе:
– Если вы не сочтете предложение моего нанимателя излишне рисковым, а также в случае, если вы готовы поступиться персональной славой ради читательского блага, то мы рассмотрим вашу кандидатуру на должность, скажем так, творческого заместителя или советника, это как вам будет угодно.
Я не планировал соревноваться с ним в красноречии, поэтому спросил напрямую:
– Почему я?
– А почему нет? – спросил Хасан.
Мы вышагивали вдоль гладкой, как лезвие ножа, реки. Хасан кутался в дорогое пальто.
– У меня не самое выдающееся портфолио.
– Полагаю, что если бы у вас было, как вы изволили выразиться, выдающееся портфолио, то соглашаться на наше предложение для вас не имело бы смысла.
– Получается, вы выбрали лучшего
