которым я была, у меня вызвало бы это некоторый шок и, возможно, отторжение. Но погружаясь во что-то, ты настолько поддаешься этому течению, что теряешь нить реальности и становишься частью этого отдельного мира и уже не можешь посмотреть на всё со стороны или другим взглядом. Но с любой стороны взгляд настолько узок, что никогда не воспримет всю картину в полной мере, с множеством невидимых деталей, сформированных временем и особенностями общения, юмора и характеров действующих лиц. Попадая внутрь, тебе уже совсем не кажется всё это странным и ненормальным. Так люди, видимо, и становятся сумасшедшими… Или сумасшествие – это тоже своя жизнь и свой мир? Проблема же, вероятно, только в том, что мы, люди из этих разных миров, не можем чувствовать и понимать друг друга. А которых меньше, выделяют в круг «особенных». Но иногда, если узнать людей во всей их жизни, их сумасшествие станет не таким уж и сумасшествием, а просто особенностью, которая также богата своим смыслом. Я, конечно, не беру клинические случаи шизофрении и прочего, мешающего жить носителю проблемы и окружающим. Я говорю о людях «странных» и со своими скелетами в шкафу. И тут есть только вопрос рамок, которые каждый ставит для себя в жизни. Кто-то уже закончил читать эту книгу на первых страницах, а кто-то прочувствует и поймет всё то, что будет отражено в последней строке. И для этого совсем не нужно принадлежать к определенной категории и иметь определенную ориентацию. Эта история совсем не про это.
В тот период я открыла для себя вторую жизнь и какой-то совершенно новый взгляд на мир. Я в мгновение потеряла эту свою «нормальность» и шагнула во что-то за рамками. И тогда я поняла, что жизнь – она гораздо шире и многограннее, чем я привыкла видеть. Я подумала, что все обычные, типичные, «нормальные» люди идут абсолютно пресной, скучной дорогой, ритмичными шагами правил и стереотипов, шаблонов и штампов; они смотрят на мир через своё узкое окошко и не видят всей его красоты, разнообразия и яркости. Не все и не всё в жизни готовы понять. Хорошо это или плохо, судить сложно, но ведь пока мы не испытаем чего-то, мы не узнаем, нужно ли оно и что это может нам дать. Самое сложное – что решение что-то попробовать зависит от той же широты взглядов.
В течение долгого времени я отвергала и принимала своё отношение к Софи, а также восприятие её внимания ко мне в части сексуального уклона, уже запутавшись, что есть истина – то ли моё привычное ощущение себя и убеждение в своей «здоровой» ориентации не давало мне понять настоящего состава чувств, то ли объем общения с девочками «в теме», которое заполнило моё постоянное окружение, сделал своё дело и убедил меня в подобном интересе; или это общение только способствовало раскрытию данной стороны во мне. Но на тот момент я воспринимала это как шутки и умышленную гиперболизированную интерпретацию происходящего, и мне действительно не был интересен телесный аспект. Все её прикосновения имели для меня огромное значение, но они относились к моим глобальным чувствам, и моё внимание не заострялось на этом отдельно. Мне не были интересны детали тела и физического контакта, я не испытывала какого-то возбуждения или
