Да каким! А теперь вот отчий дом Ритки, да охотничья вотчина Маркиза. Собственно, и его шерифский титул. Коля непроизвольно улыбнулся, и молчаливая жена тут же заметила перемену:
– Милый, а ты заметил, сколько соловьёв в этом году?
– Что?! Каких соловьёв?
– Обыкновенных. Птичек. Которые так сладко поют по ночам.
– А! Так ты соловьёв ночью ходила слушать? – ядовито осведомился граф. Леди поравнялась стремя в стремя и легонько коснулась его руки своей ладонью:
– Не сердись! Тебе это не идёт. Если ночью открыть окно в спальне северной башни, то можно их услышать.
Глаза жены сияли каким-то необъяснимым огнём. Он почувствовал, что внутри вдруг начало разгораться какое-то юношеское желание. Словно и не было этих двадцати лет. Но ответил привычно сварливо:
– Нет. Мне нравится наш донжон.
А сам непроизвольно сжал перебинтованную ладошку Эммилии. Так они и поехали дальше, не размыкая рук. И оба ощущали что-то, казалось давно забытое.
Ночью Коля неожиданно проснулся. Высвободился из объятий сладко утомившейся жены и, действительно, потихоньку приоткрыл окно. Сладкий дух далёкой дубравы, слегка испоганенный запахами конского навоза и кузнечной гари, быстро заполнил комнату. Постепенно начали ощущаться и ароматы разнотравья. Сенокос в самом разгаре. Где-то на башне позвякивала амуниция дозорного, кто-то шарахался внизу. Кому там, интересно, не спится? А, конюх проверяет подопечных. Молодец. И тут он услышал. Все близкие звуки как-то вдруг приглушились, и стали различимы далёкие трели. Множество соловьёв заливались неистовым хором извечной страсти, стараясь перещеголять друг друга. Надо же! А он и не замечал.
* * *
Мощный толчок подбросил графа. Крепко приложило плечом о каменный выступ оконного проёма. ШАРАХ!!! Дошла запоздалая волна звука. Весь донжон затрясся, заскрипел. Бум!! Бум! Бум! Меньшие продолжающиеся толчки усиливали хаос. Сверху, по внешней стене зашуршал камнепад. Пару раз гулко стукнули валуны. «Землетрясение!!!» Внутри сразу забилась какая-то животная паника. Деревянный пол угрожающе затрещал. На кровати испуганно пискнула Эммилия. Это вывело Зуброва из ступора. Метнулся к ней, сгробастал вместе с меховым одеялом. Доски под ногами уже начали заметно крениться. Бросился в противоположную сторону, к двери. Не сразу сообразил, что на ночь закрыл её на засов. По привычке взялся за кованую ручку, дёрнул раз, другой… И тут весь пол окончательно рухнул вниз.
Николай едва удержался за спасительную железку, так как инерционный рывок его 230 фунтов, да ещё почти 140-а Эммилии чуть не отправил обоих в полёт за кроватью. Почти сразу забинтованные горячие пальцы выпростались из-под одеяла и сильно впились ему в голую руку. Темно, хоть глаз коли. Какая-то едкая смесь каменной пыли и сора забивала носоглотку. Офигеть приключение! Только ведь они так долго не провисят… Словно
