циновке и попытался подняться на ноги. В глазах потемнело. Дощатые стены разъехались в разные стороны. Он вновь уселся на циновку. К горлу подкатил мягкий и тёплый комочек рвоты, а тело покрылось липкой испариной. Он положил руки на колени и опустил на них голову. Со лба упали капли пота и быстро впитались в сухую солому циновки.
Дед сидел у стены, смотрел, молчал и не вмешивался в происходящее.
Андрей опустил голову и несколько раз глубоко вдохнул. Его дыхание походило на сипение. Он откашлялся. Мышцы подрагивали от слабости.
Вторая попытка была более успешной. Всё вокруг, как и в первый раз, пошло кругом, но Андрей встал на ноги, опёрся рукой о стену и стоял так, опустив голову. Колени дрожали. Тело обливалось потом. Он медленно развернулся и уперся в стену второй рукой. Хотя в глазах и плясали жёлтые мухи, голова начала постепенно приходить в порядок. Через некоторое время возвратилось зрение и первое, что привлекло его внимание, это его собственные руки.
Он смотрел на свои бледные истончившиеся в тоненьких жгутиках жил с пожелтевшими отросшими ногтями кисти. Ещё совсем недавно этими пальцами, он мог спокойно согнуть четырёх миллиметровую стальную пластину, и что же с ними стало теперь. Что-то кольнуло, там, в глубине груди. Что-то похожее на обиду. Или может это просто жалость к себе. Он не понял.
Как ни странно, но это появившееся чувство, заставило сердце биться сильнее. В висках застучало. По всё ещё дрожащим ногам разлилось тепло. Андрей сделал короткий шаг вдоль стены, чуть переступив босыми ногами. Стены вновь качнулись и поплыли по кругу. Он вновь опустил голову, как можно ниже, сделал медленный глубокий вдох и резко выдохнул. Вновь потемнело в глазах, но тьма быстро рассеялась.
Расставив ноги пошире, он медленно, одну за другой оторвал ладони от стены и замер. Его тело покачивалось. Согнутые колени ходили под ним ходуном, а руки, он непроизвольно поднял вверх, да так и замер, похожий на ребёнка, сделавшего первый в жизни шаг.
Через минуту он развернул плечи и повернул улыбающееся лицо, ища глазами синие глаза Деда. Потом, он сделал ещё один короткий шаг, пытаясь развернуться, но, потерял равновесие и рухнул на циновку. Его обильно вырвало.
– Ну, будя, будя. – Услыхал он скрипучий голос. – Хватит на сегодня. Слаб ещё.
Дед говорил с ним таким тоном, каким говорят с непослушными детьми и это разозлило Андрея.
– Нет. – Вырвалось из его, облепленного нитями слизи, рта. – Не-ет. – Снова прохрипел Андрей, и в его глазах сверкнули слёзы.
Перевернувшись на живот, он уперся руками в циновку. Локти дрожали, но Андрей выпрямил руки и, одну за другой подтянул ноги к животу. Теперь он сидел на корточках, упирался руками в циновку и мотал головой, прогоняя вновь начавшееся головокружение. Он дышал глубоко и долго.
Одна рука вновь упёрлась в стену. Он медленно выпрямил ноги, опёрся о стену второй рукой и выпрямился окончательно. Кожа блестела от пота, грудь тяжело вздымалась, но его глаза горели. За его
