style="font-size:15px;"> А почему нет? Если уж я с чемоданом разговариваю! Правда, в обоих случаях ответа я как-то и не ожидала. Но хорёк ответил – протянул лапку и указал на картонку с надписью! Понятно, что моя шиза тут же набрала обороты!
– А что значит «модификант»?
Хорёк шмыгнул носом, и когти на его лапах вылезли сантиметров на десять!
– Ого! – оценила я фокус. – Прямо как Росомаха из кино! Кофточки все порвёшь…
Он вздохнул, втянул когти и положил морду на пол. А в моей голове вдруг отчётливо прозвучало: «Теперь спроси, как сильно я воняю…»
– Кстати. А как сильно ты воняешь? – не удержалась я.
«А знаешь, сколько дураков этот вопрос озвучили? Весь первый курс за два года! Кто полуфамилиаров выбирал… Спору нет – хомяк удобней! Поставил его на полочку, засыпал полмешка зерна в пасть, и можно не вспоминать. И змеи с крысами хороши…»
– А ты что ешь?
«Что дадут. Но можно и не кормить – сам добуду. Как все».
– Хорошо. Но вернёмся к предыдущему вопросу…
«Сильно!»
Мне показалось, что хорёк разозлился.
«Но для этого приказ хозяина нужен».
– Я к тому, что если ты нагадишь мне на голову…
«Никогда! – заверил хорёк, вскочил и с надеждой заглянул в мои глаза. – А я смогу спать на твоей голове?!»
– Нет! Только над головой, на подушке.
«Годится! А… Ты не смеёшься надо мной?»
– Зачем смеяться? Попробуем…
Я протянула руку к клетке, но не успела. Хорёк сковырнул щеколду клетки, с чириканьем прыгнул мне на грудь и обнял лапами за шею. За это время я успела попрощаться с любимой зелёной рубашкой и подумать о том, есть ли в местных пенатах йод, перекись водорода или что-то подобное. Но обошлось – когти я даже не ощутила.
– А ты тяжёлый, – оценила я вес, и этот вес неожиданно исчез! – Неплохо! На пуховый платок похоже.
«Я модификант! И можешь не кричать, когда со мной разговариваешь. И так слышу».
– И что же?! – начала я вслух, но продолжила мысленно: – «Ты теперь у меня в голове шарить будешь?!»
«Нет. Только по прямому обращению».
– Это хорошо, – вздохнула я. – Но нам пора – чемодан заждался…
В коридоре хорёк спрыгнул с меня на стену, догнал чемодан, поквохтал на нём, словно курица, вновь перепрыгнул на стену, проехался на рюкзаке, вернулся на чемодан…
– Хорош мельтешить! – возмутилась я, и хорёк застыл на чемодане, как вперёдсмотрящий на носу корабля.
«Надо бы ему имя придумать, – подумала я. – А то хорёк, хорёк…»
Очень скоро чемодан вплыл в какую-то нишу, не больше квадратного метра по площади. Я влезла за ним, а сзади навалился рюкзак. И сразу чемодан начал выталкивать нас наружу.
– Что за чёрт?! – возмутилась я.
«Подъёмник. Мы в женской секции».
