е совсем не ждешь, начинается с тишины. Это некая точка отсчета. Само мироздание началось с тишины.
И сон… Сон так же, всегда начинается с тишины. Добрый сон, который так необходим человеку, для отдыха его организма. Для того чтобы его суетные мысли и размышления о чёрно-белой повседневности, уступили место красочным искренним мечтам. Ведь где-то там, в глубинах сердца находится то, именно то, чего мы все по-настоящему и действительно желаем. Каждый день с приходом темноты, мы ложимся в кровать и закрываем глаза в предвкушении желаемого. Мы начинаем прислушиваться к тишине, где она шепчет нам свои сладкие колыбельные. Все для того чтобы уставшая за день душа полетела в какой-то далекий и тоже время близкий мир. Где все ясно, все возможно, все так легко и красиво. Все-таки как люди любят красивые и интересные сны. После таких снов, утро становится намного желанней, а жизнь чуть ярче и добрее. Какое же прекрасное чувство просыпаться ближе к обеду. Когда лучик солнца в весенний день, нежно щекочет щеку, грея и лаская кожу. Как приятно знать о том, что сегодня выходной и ни куда, не надо спешить. И вот в тёплой кроватке ты можешь лежать, нежиться.… Пытаться вспомнить растворяющий в этом утреннем калейдоскопе свой прекрасный сон. Доброе утро, где можно забыться на мгновенья о суете и просто мечтать, смотря на солнечный свет через закрытые шторы век.
Но сегодняшний сон, как и сама ночь, были другими. За окном разыгрался в полную силу северный ветер. Раскачивая голые деревья, он превращал их движения в странный танец шаманов. Гонял по асфальту грязную вечернюю прессу, смешанную с желтой листвой, которая мечтала закончить свою жизнь в огне костра, тем самым завершив свой жизненный путь. Старые и уставшие стены домов тихо дремали, лишь изредка зажигая желтое окно где-нибудь на краю. Их обшарпанный и серый вид был еще мрачней, этой беззвездной ночи. Все краски в этом седом городе были кем-то забыты в темном чулане, там, где люди хранят старые елочные игрушки, что достают раз в год, на праздник в который перестали верить даже дети. Ветер не отступал и с каждым разом все сильнее и сильнее бился в окно. Он как наглый разбойник пытался украсть сон у обитателя старого многоэтажного дома на окраине вечно плачущего города.
– Помогите! – прогремел зов отчаяния, заглушая тишину.
– Помогите – звучало где-то совсем рядом.
– Помоги – кто-то звал на помощь. Кто-то ждал спасения, вырывая из себя крик последней надежды.
Максим пытался понять.
«Откуда? С какой стороны его зовут?»
Кругом зияла темнота… Сплошная тьма.… Ни лучика света, ни чего кроме этого истошного крика. Он двигался то вперед, то назад, резко поворачиваясь на сто восемьдесят градусов. То поднимал голову вверх, пытаясь увидеть хоть что-то в этой звенящей тьме.
– Помоги! – крик повторялся все снова и снова, при этом становясь все тише и тише.
Нет-нет, он не удалялся от него. Он просто становился тише, затухая в этом бесконечном мраке.
– Ну, где же ты? – шептал Максим, боясь потерять звук, просящий о помощи – где?
В эти секунды весь смысл его жизни заключался в этом голосе. В голосе, который был ему так знаком. Как будто с самого его рождения он каждый день слышал его, но только кому он принадлежал? Максим вспомнить не мог.
Ну, вот впереди темнота стала рассеиваться, и у него появилась надежда. Маленькая призрачная надежда. Максим уже не шел, он бежал. Бежал на голос, бежал со всех ног, насколько хватало сил. Становилось все светлей и светлей, и вот уже он видел силуэт.
Серый силуэт, очерченный в бесконечности. До него оставалось несколько метров, ни крика, ни шепота, ни звука уже не было. Вот еще чуть-чуть и… осталось только протянуть руку. Вдруг! Сама тьма обернулась на встречу к нему…
– Стоп!
Страх ударил Макса в грудь с такой силой, что он отскочил от силуэта. Дыхание замерло, заморозив легкие паникой. Упав наземь и истерично двигая ногами, он стал отползать прочь.
– Прочь! – взвыло все его нутро.
Перед ним стояла тень… Его собственная тень! Чёрное пятно и больше ни чего. Бездонная тьма смотрела на него, пожирая своими мертвыми глазами. Бесконечность раскрылась перед ним, зовя и маня к себе.
– Помогите! – прокричал Максим.
Он резко открыл глаза. Сон рассеивался, открывая под серым потолком дешевую люстру, которая отбрасывала свою тень на пожелтевший от времени потолок. Она так была похожа на тот силуэт из сна. Пот покрывал его лоб, а дыхание было сдавленным и трудным.
– Черт! – выругался он и машинально потянулся к телефону, чтобы узнать, сколько сейчас время. Но, увы, не успел.
– Пи-пи! Пи-пи! – зазвучал тот, дребезжа и медленно двигаясь к краю прикроватной тумбы под действием легкой вибрации.
– Черт – вновь ругнулся Макс, на этот раз, раздражаясь
