хуже.
В одной из сумок явственно звякнуло стекло. Юра-Бондарь замер на миг, потом аккуратно подтолкнул сумку к борту и тихо спросил Борьку:
– Я правильно понял?
Борька в ответ лишь согласно кивнул.
– Живём, братцы! А пуска долго ждать, Борь?
– Да дней пять… Задержка там у них (он показал пальцем вверх), что-то там не ладится.
– Ясно. Что ж, будем скучать дальше.
Кузов опустел, и грузовик, отчаянно пыля, уехал. А когда ящики и сумки были рассованы по углам бункера, Юра-Бондарь сымпровизировал стол из листа фанеры, уложив его на две пары снарядных ящиков и организовал стулья из перевернутых вверх дном вёдер – бункер давно пустовал и мебели в нём не было. Фанеру укрыли газеткой, а на неё выложили: огурчики хрустящие, солёные, грузди крепенькие, солёные, лисички резаные, маринованные, картошку варёную – холодную, рассыпчатую, политую постным маслом и припушённую укропом, капусту квашеную с бусинками клюквы, две мелко порезанные луковицы, соль, пучок лука зелёного. И был порезан крупными ломтями душистый чёрный хлеб, и была вскрыта банка тушёнки (одна) и банка кильки балтийской пряного посола (одна). Увенчала стол бутылка «Столичной», увы, не запотевшая.
Три гранёных стакана сошлись в едином порыве. Ребята с аппетитом закусили: Боря – пёрышком лука, обмакнув его в соль, Юра-Бондарь – капусткой, прихваченной щепотью, Александр Петрович – огурчиком, уложенным на кусок хлеба. В глазах появился блеск, в речи пошли междометия. Чокнулись ещё раз. И ещё. И ещё. Раскупорили вторую. А на третьей сбавили темп. Набили трубки табаком, со вкусом, не спеша, закурили. Борька аж зажмурился от удовольствия:
– Хорошо сидим, мужики!
– Истинная правда, – согласился Юра-Бондарь.
– Подлинная правда, – уточнил Александр Петрович.
– «Подлинная правда», – провозгласил Боря, – раньше была показаниями, даваемыми после избиения специальным кнутом – «длинником».
– И откуда ты всё знаешь, Боря?
– Да пёс его знает… А что за пушка стоит тут у вас на улице, под навесом?
– Зенитка какая-то редкая. Я слышал, экспериментальная, последняя, её параллельно с первыми зенитными ракетами разрабатывали вроде. Да она тут уж лет десять стоит, не меньше.
Диалог прервал Александр Петрович:
– Ребята, у меня родилась гениальная идея!
– Да? Наливай!
И они налили, и не раз. А когда вышло уже грамм по четыреста на нос и закончилась квашеная капуста, затянули, обнявшись за плечи, «Вот кто-то с горочки спустился» на три голоса. Потом вышли на улицу – воздухом подышать. И покурить заодно.
– Хорош халявный табачок, особенно краденый, – объявил, жмурясь от удовольствия Юра-Бондарь.
– А сам?-, возмутился Александр Петрович, – Куда с участка шиферные гвозди девались, а?
– А я при чём, –
