тя воспользовался сотовым телефоном, а иначе предупредить супругу о дате и времени прибытия из «командировки» Ветров не мог. Но, получалось, Костя каким-то образом все же сумел связаться с Леной, и теперь они стояли на перроне, обнявшись, рассекая колонну пассажиров, выходивших из вагона.
Наконец они заметили Николая.
Лена, отстранившись от мужа, воскликнула:
– Коля! Что ж ты как чужой в стороне стоишь?
Горшков улыбнулся:
– Да вот любуюсь вашим счастьем и… завидую немного! Меня так встретить некому. Да и не так тоже некому!
Николай сошел на перрон. Лена поцеловала его в щеку:
– Сам же, Коля, виноват! Ведь столько рядом хороших, красивых девушек, давно бы женился. И сразу жизнь стала бы другой. Семья, она, когда по любви, самое главное в жизни.
Горшков не стал спорить, согласившись:
– Ты права, Лена, во всем права. И в том, что семья в жизни главное, и в том, что семейный человек мир воспринимает по-иному, нежели холостой. И даже в том, что девушек и женщин хороших, порядочных, красивых много, да вот только таких, как ты, мало! А мне других не надо! Попробовать, что ли, отбить тебя у Кости? Шучу! Да и не получится при всем желании.
Лена обняла мужа:
– Не получится, Коля!
Костя поднял сумку:
– Ну, что, к нам? По пути винца возьмем, отметим возвращение?!
Лена сказала:
– Ничего брать не надо! Стол уже накрыт!
Ветров взглянул на друга:
– Тогда на стоянку такси?
Николай кивнул:
– На стоянку! – И добавил: – Только, ребята, я к вам не поеду! И не выступайте! Не потому, что не хочу, а потому, что мешать вам не желаю. Молодые, соскучились друг по дружке, не до гостя вам.
Константин воскликнул:
– Да какой ты гость, Коля? Хорош, в самом деле, ломаться, да? Сначала Голь в Москве отвалил, дела у него, видишь ли, теперь ты мозги пудришь. Едем к нам, и никаких гвоздей!
Но Николай вновь отказался:
– Нет! В следующий раз заеду как-нибудь. Да хотя бы в ближайшее воскресенье. Вот тогда и погощу денька три, а сейчас ловим тачку, бросаете меня на выездном посту ГАИ, и гуд бай, расстаемся! У меня в Кантарске дела!
Костя напомнил:
– Ты же в отпуске? Да и не время сейчас заниматься делами, тем более что доберешься ты до своего Кантарска не ранее девяти часов.
Николай поднял указательный палец правой руки:
– Это, Костик, смотря какие дела! Есть такие, что только ночью и делают!
Ветровы рассмеялись:
– Ах ты, хитрец! А прикидывался: такую, как Лена, еще не встретил. Так бы и сказал, что зазноба ждет!
– Считай, сказал!
Николай поднял свой баул, и Ветровы с Горшковым пошли в обход здания старого железнодорожного вокзала, к стоянке такси.
Машину наняли сразу, не выходя с перрона. Подошел пожилой мужчина, спросил:
– Куда едем?
Николай, как всегда, не мог обойтись без прикола, это у него было в крови, ответил:
– В Турцию! Отвезешь, отец?
Но и мужчина оказался с юмором:
– Отчего не отвезти? Денег на проезд хватит? Если хватит, поехали. Сам на иноземцев с удовольствием посмотрю. А то у нас полгорода, наверное, в эту Турцию мотается, кто за шмотками, кто за побрякушками разными, кто отдохнуть, на берегу моря поваляться! Я там не был. Так что плати, парень, в оба конца, и вперед!
Колян похлопал таксиста по плечу:
– В Турцию, отец, в другой раз смотаемся, а сейчас надо на выездной пост ГАИ, тот, что по трассе на Кантарск, потом по адресу, который молодая пара назовет, а потом меня в Кантарск подбросишь! Пойдет такой расклад?
– Отчего нет? У нас как сейчас? Клиент всегда прав. Желание клиента закон, только при чем здесь ГАИ? Милиционер, что ли?
– Угадал! Мент я, отец! Лейтенант!
– Так у меня сын тоже опером служит, в угро! Московского района! Капитана недавно получил! – не без гордости сказал водитель такси.
По дороге к дому Ветрова познакомились.
Таксист представился Иваном Сергеевичем, пояснив:
– Нас в семье четверо братьев было. А родился в деревне Копны, ее сейчас и на карте уже, наверное, нет, вымерла деревня-то. В глухомани, в лесу, стояла, в школу, помню, пехом
