города. Впрочем, для меня это не имело значения. Я отыскал в рюкзаке визитку Анны с ее телефоном. Как хорошо, что не потерял ее по свойственной мне безалаберности. Так хотелось скорее позвонить ей и спросить, сдает ли она еще квартиру, о которой говорила мне, – правда, прошло уже две недели с тех пор и вполне возможно, что в ней живет кто-нибудь другой. И вполне возможно, что Анна забыла уже обо мне… Но я все равно набрал номер телефона:
– Я слушаю вас, – раздалось в трубке.
– Здравствуйте, Анна. Это Антон. Помните? Мы говорили с вами по поводу квартиры. Ну, о том, что вы могли бы ее сдать мне…
– А, да, я помню, Антон. Вы так внезапно исчезли, я подумала, что уже определились с жильем.
– Так, значит, она уже занята?
– Нет. Если вам подойдет… Дело в том, что она не в центре. На Гражданке…
– Мне вполне подходит, – ответил я.
Мы договорились встретиться в шесть вечера у метро «Академическая», чтобы она отвела меня туда. Я ликовал, но не из-за квартиры. Главное – увидеть ее. Я нашел повод это сделать, не околачиваясь под окнами на виду у ее мужа и соседей.
Конечно, я примчался на полчаса раньше: меня распирало нетерпение поскорее встретиться с ней, мне казалось, что я не видел ее вечность. Выписывая метры туда и обратно, я пытался как-то успокоиться до ее прихода, чтобы не выглядеть таким взъерошенным. Я знал, что женщинам свойственно опаздывать. Но что могло остановить меня, кроме движущегося навстречу мне танка? Я и сам был похож в тот момент на танк, прущий напролом.
Как ни странно, Анна пришла вовремя. И, первым заметив ее, я побежал к ней навстречу. Она шла спокойно, придерживая одной рукой шляпу, потому что в тот день был сильный ветер. Я заметил, что в Питере ветер – обычное дело, впрочем, такое же, как дождь. С этим нужно просто смириться и жить дальше. Ведь все эти явления вписаны в город, как Зимний дворец или шпиль Адмиралтейства, или Нева, – без них картина не была бы полной. Да и как без этого можно чувствовать себя петербуржцем? Как тогда быть меланхолии, депрессии и прочим милым свойствам психически изощренной личности? Я бы мог подольше размышлять об этом, но у меня перед глазами была женщина, к которой я шел, бежал, летел, взлетев уже на бегу и опустившись прямо рядом с ней. Она сказала, что дом находится недалеко от метро и до него вполне можно дойти пешком. Да если бы даже и далеко, за ней я бы мог идти куда угодно.
Действительно это было совсем рядом. Дом находился в глубине двора, но он не представлял из себя каменный мешок, каких множество в старом Петербурге. Они напоминают колодец, в который не падает свет. Но этот район вырос где-то в шестидесятые годы и, постепенно застраиваясь, уже не напоминал новостройку или окраину, а был вполне себе приятным местом для проживания. «Летом здесь, наверное, вообще классно, когда деревья покрываются листвой и трава под ногами, цветы у дома, – подумал я, приближаясь к подъезду. – Просто райское место, куда привела меня фея». У феи был чудесный шарф цвета морской волны и лицо Анны.
Мы
