style="font-size:15px;"> – Повторите эти строки, принадлежащие великому Крылову! – сказал Федор Кузьмич.
Я молчал.
– Прошу повторить, – поднял он голос.
И я пробормотал:
– Мой друг… Когда бы ты… был… Бог…
Ты б глупостей… таких писать… не мог…
После первого номера журнала мы выпустили только второй и прекратили издание. К чему стараться? Директор потребовал, чтобы мы больше не помещали своих рассуждений и занимались только писанием беллетристических вещей. А беллетристика в данном случае нас мало интересовала. Да и конкурентов в этой области было много: Гоголь, Тургенев, Толстой, Достоевский. И другие всякие.
Итак, журнал умер. Но идеи продолжали жить. Стрельбицкий сомневался во всем: в алгебре, в физике, в истории, в греческом языке и потому окончательно перестал учить уроки. Я же, не желая примириться с несправедливостями земного существования, решил сделаться вегетарианцем.
Быть вегетарианцем в гимназическом пансионе, где для всех готовится общая еда, оказалось не так-то легко. Во время обеда и ужина я ел только гарнир – картофель или фасоль, – да и то с предосторожностями, так как лежал он на блюде около жаркого и всегда мог заразиться мясным соком. От такого питания я стал быстро худеть, впал в уныние, но держался своих идей крепко, время от времени заглядывая в книгу Пэйо «О самовоспитании воли»22. А иногда, когда голод одолевал, ходил после обеда в молочную под «Северной гостиницей» и ел там грузинское мацони – кислое молоко.
Узнав, что я стал вегетарианцем и почти ничего не им в пансионе, директор как-то раз вызвал меня в физический кабинет, где иногда давал нам свои уроки, и стал уговаривать бросить вегетарианство и не истощать себя. Но я упорно стоял на своем, заявляя, что не желаю поедать чужие организмы.
– Хорошо, – сказал он со вздохом. – Но, ведь, ты кислое молоко ешь?
– Ем.
– Сыр ешь?
– Ем.
– Воду пьешь?
– Пью.
– Воздухом дышишь?
– Ну, разумеется.
– В таком случае подойди сюда, я кое-что тебе покажу.
Он подвел меня к столику, на котором стоял микроскоп, отрезал от заранее принесенного куска сыра тонкую пластинку, положил ее на стеклышко против объектива инструмента и сказал:
– Смотри в окуляр. Наведи только на фокус по своим глазам.
То, что я увидел в микроскоп, мне очень не понравилось. Какая-то дрянь шевелилась в сыре, съеживалась, расширялась, передвигалась.
– Все, что ты там видишь, – поучительно произнес Лев Львович, все это – бродильные бактерии, вызывающие так называемую зрелость сыра. Ну, а теперь!.. Покажу я тебе каплю воды – убери стеклышко с сыром и придвинь ко мне графин.
Капля воды меня еще более удручила, чем сыр. Здесь все поле зрения жило буквально лихорадочною жизнью. Какие-то точки,
Жюль Пэйо (Jules Payot; 1859-1940) – французский философ, публицист. Автор книги «О воспитании воли» (1895).
