комнаты.
– С тобой здесь все будет в порядке? – спросил Джек. – Ты ведь знаешь, что всегда можешь вернуться ко мне.
– Верно. Это решило бы все. – Голос Нолы в равной мере дышал страхом и сарказмом.
– Просто проверка. У тебя есть мой номер, если я тебе понадоблюсь. Звони в любое время.
Я ждала в коридоре, пока Джек закрывал дверь.
– Что это было? – тихо спросил он, когда мы направились к лестнице.
– Не знаю. Моя мать тоже. Может, дело даже не в нем. Я с детства много читала на тему духов и тому подобного – просто чтобы убедиться, что я не чокнутая и что у других людей был точно такой же опыт, как и у меня. В любом случае, Нола в том эмоциональном, бурлящем гормонами возрасте, когда они привлекают к себе энергию, где бы ни находились. – Мы вошли в фойе, и я остановилась, повернувшись лицом к нему: – Но есть еще одна вещь, которую ты мог бы исследовать, изучая прошлое Бонни.
Джек вопросительно поднял брови.
– Происхождение кукольного домика. Так, на всякий случай.
– На всякий случай чего? – медленно уточнил он.
– Чтобы узнать, что именно пришло сюда вместе с кукольным домом, кроме мебели и кукол.
Наши взгляды на мгновение встретились. Но затем я отвернулась и повела его к входной двери.
– А если что-то и вправду пришло? – спросил он.
Я на секунду задумалась.
– Мы могли бы его отдать. Ребекке.
– Почему Ребекке? – удивленно переспросил Джек.
– Потому что духи всего один раз взглянут на розовое гнездышко, которое она называет своей спальней, и тотчас, сломя голову и расталкивая друг друга, наперегонки помчатся вон.
Я видела, что Джек пытается не засмеяться.
– Спокойной ночи, Мелли.
– Спокойной ночи, Джек.
Я закрыла за ним дверь и лишь потом поняла, что так и не напомнила ему, чтобы он не называл меня Мелли.
Глава 6
Второй раз менее чем за год я с набитыми чемоданами стояла на пороге дома моей матери – с той разницей, что на этот раз я пришла не одна, а с непокорным подростком. Я почти ждала этой минуты, хотя бы потому, что теперь у меня будет союзник в войне против угрюмой враждебности, которую я испытывала на своей шкуре почти каждый час. Я знала: это в основном потому, что вещи в комнате Нолы отказывались знать свое место, она же считала, что это все мои происки. Не знаю почему, но мне было легче принять вину, чем сказать ей правду.
Нола, разинув рот, посмотрела на квадратный кирпичный георгианский дом с двухъярусным портиком. Несмотря на позднюю весну, сад поражал калейдоскопом красок и ароматов, а новая решетчатая беседка – подарок моего отца – была сплошь в бутонах вьющейся розы. Моя мать выросла в этом доме, а я первые шесть лет жизни навещала здесь мою бабушку. Наверно, именно поэтому я сама никогда не замечала его величия и не задумывалась о том, каким чопорным он может показаться постороннему человеку,
