как бы вы описали его характер во время учёбы здесь? – сказал посетитель.
Пожилой преподаватель вздохнул, закрыл глаза и принялся усиленно восстанавливать в памяти прошлое. Через некоторое время он поднял веки и просветлённым взглядом посмотрел на собеседника.
– Непросто отбросить недавние события и вспомнить, каким был этот несчастный мир тридцать с лишним лет назад, – заговорил он наконец. – Тогда Алексей казался мне смышлёным парнем, влюблённым в небо, покладистым, вежливым и даже добродушным. Ни серьёзных нарушений, ни оскорбительных высказываний – психологически он вполне подходил для службы в авиации. Если бы не глупо заваленный экзамен, быть бы ему хорошим пилотом. Стратегические силы не обещаю, но остальные дороги были открыты. По достижении определённого возраста перешёл бы в штаб и дослужился бы до генерала. Увы, судьбе было угодно повести молодого человека тернистыми путями, закинув на самую вершину и свергнув в глубочайшую бездну. Скажи мне об этом кто-нибудь тогда, отмахнулся бы или принял бы за шутку.
– А сейчас? – вкрадчиво спросил репортёр.
– Сейчас? – переадресовал вопрос куда-то вдаль военный. – Сейчас я стал с подозрением относиться к мелочам. Боюсь пропустить такого маньяка во второй раз. Вы далеко не первый, кто задаёт мне подобные вопросы: мои коллеги часто интересуются, неужели я ничего не замечал столько лет. Нет, я был слеп, и сомневаюсь, что даже самый опытный психолог определил бы какие-то отклонения. Но довольно об этом, – с раздражением оборвал он себя.
Они обсудили ещё несколько второстепенных вопросов, прежде чем газетчик встал и поблагодарил хозяина кабинета за помощь. Тот любезно вызвался проводить гостя до выхода и также поднялся со своего кресла. В холле на стене висел большой экран, по которому как раз передавали новости. Спускавшиеся по лестнице люди замедлили шаг и стали прислушиваться к словам корреспондента.
«Дамы и господа, прямо сейчас мы начинаем трансляцию прямиком из сердца Федерации, где проходит суд над военным преступником и изменником маршалом авиации Алексеем Полевым, известным как маршал Немезида. На этих кадрах вы можете видеть обвиняемого и его защитника…»
Журналист поднял голову и присмотрелся к крупной картинке. Неизвестно, повлияло ли так качество камеры или искажения при передаче сигнала, но он заметил, что лицо подсудимого приобрело нездоровую желтизну. Моргнув, он убедился, что видение не пропало, и обратился к своему спутнику:
– Вам не показалось, что маршал нездоров?
Инструктор помедлил с ответом, а потом произнёс:
– Не вижу никаких изменений с прошлого заседания.
Подумав ещё, он добавил:
– Когда-то я гордился тем, что воспитал такого ученика. Вся страна верила в него, в его непобедимость и удачу… Мы верили в то, что выиграем, а во что верил он?
Этот вопрос был задан в пустоту, так как ни говоривший, ни его гость не знали ответа. На этом их встреча закончилась.
5
