плечо пиджаком. По его виду все было понятно без слов, но Мари хотела подробностей.
– Расскажешь мне что-нибудь? – спросила она.
– Что ты хочешь знать? – в свою очередь спросил Дмитрий, усевшись у ног Мари и прислонившись спиной к стене.
– Я думаю, эта девушка идеально подходит для тебя.
– Я тоже так думаю, но…
Дмитрий тяжело вздохнул.
– Что «но»?
Мари забеспокоилась – какое еще может быть «но», когда все складывается так благоприятно? Она положила книгу на ночной столик и села поближе к Дмитрию.
– Что не так? – спросила она – Она нравится тебе, уверена, что твои чувства взаимны, что тебя останавливает?
– Что ты там читаешь? – вдруг спросил Дмитрий, глядя на книгу – Тебе еще рано жить бульварным женским чтивом.
– Это не бульварное женское чтиво, а ты не уходи от вопроса.
Дмитрий замолчал, словно давая понять, что не желает отвечать на вопрос, но затем вдруг заговорил:
– Я думал об Одри, и да ты, наверное, права, сделай я ей предложение, она ответит согласием, но…
– Да что же это за «но»?! – не выдержала Мари.
– Что я могу ей дать кроме своей любви? – сказал Дмитрий и вопрошающе посмотрел на сестру – Что я могу ей предложить, когда мы все потеряли? Торговый агент не лучшая партия для дочери миллионера.
Эти слова настолько возмутили Мари, что, вскочив с постели, она принялась в ночной рубашке расхаживать по комнате, нисколько не смущаясь Дмитрия, хотя последний раз он видел ее в таком наряде, еще во времена их отрочества в Москве.
– Как ты можешь так говорить! Да мы потеряли наши дворцы, имения, авто, счета в банке, но разве это главное для семейного счастья. Посмотри на меня! Когда я выходила за Вильгельма, у нас было все это, но разве мы были счастливы? Ни одной минуты.
– Ваш брак был продиктован политическими интересами и не мог быть счастливым, – возразил Дмитрий.
– Да, – согласилась Мари – Но отсутствие материальных забот могло бы помочь нашей семейной жизни, но не помогло.
– Ничто не может помочь мертворожденному плоду.
Дмитрий явно запасся аргументами, которые удерживали бы его от попытки сделать Одри предложение, хотя желание женится на ней у него, все-таки, было. Что же это было и почему он удерживал себя и находил предлоги, чтобы не делать предложения, Мари могла только догадываться. Но она твердо была уверена, что дело не только в материальном положении, но в чем-то другом. Она знала, что уже однажды, в далеком 1913 году, когда Дмитрий был совсем молод, он уже делал предложение их родственнице княжне Ирине и получил отказ. Тогда Мари жила в Швеции и не знала подробностей, только помнила, что когда с сыном, четырехлетним Леннартом, она приехала на праздновании трехсотлетия Дома Романовых и на балу в Дворянском собрании спросила
