в один большой калейдоскоп лиц и голосов. У нее было еще две недели жизни – ужасной, болезненной и такой счастливой. Тысячи вдохов и выдохов. Сотни минут рядом с такими живыми и любимыми. Никто не вправе отбирать у нее эти пятнадцать последних дней. Никто: ни Бог, ни Судьба, ни будь-он-проклят-этот-чертов-рак! Вот сейчас она откроет глаза и начнет отсчет оставшегося времени.
Элис не успела толком осознать, как вскочила с дивана. Ни проводов, ни больничной стерильности, ни мамы. Только восемь пар глаз, уставившихся на нее. И болезненно яркий свет солнца. Летнего солнца. Нереального, невозможного солнца в декабре – а именно декабрь засыпал все снегом за окном, в которое она смотрела еще вчера.
– Отпустите меня…
Элис осела на пол и заплакала. От усталости, от страха, от беспомощности.
– Пусть лучше будет больно. Хватит. Не нужно больше лекарств. Я хочу обратно. В реальность. Это затянулось, слышите! Вы меня слышите?! Доктор Ирвин! Мелани! Мама! Да кто-нибудь!!!
Элис била кулаками по светлому деревянному полу и кричала. Может, так ее услышат? Или хотя бы увидят, что ей неспокойно. Пусть лучше сон, забытье, но не эта фриковая реальность!
– Элис.
Тихий голос Эвана. Словно он осторожно коснулся ее заплаканного лица и тут же отпрянул – обжег пальцы о горячую кожу.
– Это и есть реальность. Ты не спишь. Не в бреду. Это твое настоящее.
Все вокруг смазалось, гул в ушах нарастал. Она позволила усадить себя на диван, на котором еще недавно спала, и даже сделала несколько мелких глотков воды. Тупо уставившись перед собой, Элис пыталась осознать то, что сказал ей Эван. Не выходило.
– Я умерла?
Сказала и сама испугалась, как легко это слово сорвалось с губ, а еще недавно она боялась даже мысленно проговорить его.
– Да.
В этот момент мир должен был схлопнуться, или взорваться миллиардами осколков, или оглушить тишиной… Но нет. Солнце все так же заглядывало в окно, пол под ногами не провалился в зияющую бездну, а басовитый шепот вчерашнего бородача, доносящийся с кухни, все так же раздражал.
– Я дышу. Говорю. Двигаюсь. Как я могу быть мертва?
Тяжелый вздох Эвана мурашками пробежал по коже. Было в этом звуке что-то нехорошее, напрягающее, словно кто-то натягивал тетиву лука, готовясь выстрелить.
– Сейчас я скажу что-то, что тебе не понравится…
– То есть от слов, что я мертва, я должна была прийти в восторг, да?!
Эван опустился на пол напротив нее и взял холодные ладошки Элис в свои.
– Боюсь, что новая информация тебе не понравится еще больше…
«Куда уж больше!» – пронеслось в голове у Элис, но она не стала это озвучивать, здраво рассудив, что Эван и так нервничает не меньше ее самой.
– Элис… Ты не совсем умерла. Ты теоретически не можешь умереть. Потому что… Потому что ты – персонаж. Так же, как и
