Слишком уж много написали об умелом и геройском руководстве побегом российских пленных на страницах печати, явно преувеличив его заслуги. Но изменить что-либо было уже нельзя…
Следующие пару недель прошли, как в тумане. Их беспрерывно возили по разного рода митингам и собраниям. Заставляли выступать, повторяя одно и то же. К тому же каждая такая встреча оканчивалась «небольшим банкетиком». А людям, не принимавшим спиртного много месяцев, подобная алкогольная нагрузочка была просто не под силу… Но и отказаться от мероприятий, устраиваемых местными властями, было просто невозможно. А им всем так хотелось поскорее вернуться домой, увидеть родных и близких, с которыми они уже не чаяли встретиться!
Наконец наступил день, когда англичане решили-таки отправить советских офицеров в Москву (им заранее сообщили об этом, вызвав неподдельную радость). На другое утро всех посадили в самолет, и они наконец-то полетели на Родину. Вот только в столице Советского Союза их ждал совсем не торжественный прием…
Вообще-то Романов предполагал, что их возвращение окажется не столь радостным, как многие надеялись, что будут известные «шероховатости». Но чтобы случилось такое, что произошло на самом деле, он даже мысленно не мог себе представить.
Спускающихся из самолета по трапу внизу ждали десятка полтора чекистов в строгой форме и с автоматами. Лица их были суровыми, если не сказать, враждебными. Никаких приветствий с возвращением на Родину, разумеется, не звучало. Всю группу бывших пленных, словно они ими и оставались, быстренько взяли под конвой и молча повели к грузовику, стоявшему неподалеку. Погрузив в кузов и окружив охраной, быстро повезли в город. За все время пути ни разу не останавливались. Разговаривать было строжайше запрещено. Не прошло и часу, как они очутились – Романов даже в самом кромешном сне предположить этого не мог – во дворе Бутырки. Тяжелые тюремные ворота медленно захлопнулись за их машиной. Высадив всех из кузова, построили в две шеренги и развели по камерам…
Глава 13
Позже Михаил Афанасьевич не раз с тяжелым сердцем вспоминал их заключение в тюрьму по приезде домой. Он не понимал: разве нельзя было поместить вырвавшихся из плена генералов в какое-нибудь приличное помещение, пусть даже изолированное? Они же не думали скрываться, бежать от допросов или что-то утаивать. Были все на виду, в готовности отвечать на любые каверзные вопросы. Кто ж это до такого додумался?!
Этот каверзный вопрос он вскоре задал не кому-нибудь, а самому Лаврентию Берии. Тот через несколько дней сам приедет в Бутырку. И не к кому-то из двадцати двух бывших пленных, а именно к Романову…
Поздним вечером в камеру к Михаилу Афанасьевичу ввалился сам начальник тюрьмы – грузный полковник с отвисшей челюстью и изрядным брюшком. Внимательно осмотрев помещение, он поинтересовался, нет ли у задержанного каких-либо претензий к содержанию: хорошо ли кормят, достаточно ли тепла для обогрева?
