поток) – не известно. Скоро он вышел, и Василич продолжил путь в показавшейся теперь такой милой тишине.
Дорога неслась; справа-слева мелькали поля, остановки, столбы, деревья, а по первой полосе учтиво отступали и оставались позади громоздкие фуры. Весь этот встречный, тобой же организованный поток, успокаивал и гипнотизировал. Проехал, как жизнь прожил, много чего встречается, а запомнить нечего. Хотя нет, наоборот, и забыть (к сожалению) ничего нельзя. Особенно тех, кто попадает в твоё авто.
Василич попил воды из бутылочки, потом той же водой, попеременно сменяя руку на руле, смочил красное яблоко, обтёр его носовым платком и надкусил. Вкус действительно оказался необычным, как и анонсировал токарь, вручивший плод в качестве символической платы за проезд. С личного сада! Слава Мичурина не даёт покоя. Василич усмехнулся: Мичурин! Ясно, что сошедший попутчик был слегка навеселе. Жаловался на жизнь; приводил такой пример: он работает, добывает «бабки», а они, как вода. Качает эту воду как насос снизу наверх, где стоит ёмкость, пусть, допустим, ванна. Думает, наполнится она, и можно будет подняться поплескаться, понежиться. Но в ней отверстие – все пользуются водой. Пока дойдешь, её остаётся только на донышке или, вообще, нет. Значит, опять вниз, и всё по новой. Безконечность. Что её может остановить? Смерть? В итоге – да. А пока – бутылка. Нет, не часто, иногда. За границу, в путешествия? Ездил. Не понравилось. Пьют что ли не так и не то?
После такого излияния токарь и спросил о вере в Бога, чем и разозлил Василича. Хотя, Василич признал сейчас, что в тот момент проявил недопустимый эгоизм.
О Создателе, конечно же, думать и рассуждать равное право имеет всяк, пришедший в этот мир. (Василич сам, незаметно для себя погрузился в монолог-проповедь). Как может он, в это самоё время, катящийся по греховной наклонной, судить кого-то?
Касательно же самого вопроса (о вере, о Боге): Василич не раз подбирался к нему, очень тихо и осторожно, крадучись, словно пытался поймать дивную юркую неизвестную птичку… Но с годами всё явственнее стал понимать, что такое упражнение не по силам смертному. И надо ли? Достаточно лишь различать божий промысел в самой обычной обыденности и примерять к нему свои поступки. Тут всё просто, особенно в творчестве. Эх, какая благодать и удовлетворение снисходит на тебя, когда удаются оригинальные технические откровения. Василич помнил такие мгновения по своей профессии. И тогда он чувствовал приближение к Нему.
А вот сейчас? В каком направлении Ваня ты движешься? (Такое обращение Василича к себе по имени означало высшую степень ситуационной неопределённости) . Вперёд, обратно, или(что более всего геометрически верно) … параллельно(небу?). Это, кстати, интересно: куда ведёт (дикая) любовь?
Мысли набирали обороты, и дорога, словно им в такт, стала накатывать с убыстрением. Включённый «круиз-контроль» не позволял мотору развивать недозволенную правилами скорость, поэтому Василич спокойно отнёсся к силуэту машины дорожной полиции, показавшемуся впереди у правой обочины.
