начале седьмого.
Настроения заниматься не было. Пожалуй, впервые в жизни мне не хотелось садиться на лошадь. Тело было сонным и негнущимся со сна, голова толком не соображала. Еще и погода выдалась на редкость противная – зима никак не хотела отпускать Ньюбридж из своей требовательной хватки.
Шел мелкий дождь, плотные облака затянули небо, пропуская минимум солнечного света, и от этого было темнее, чем вчера. Слуги еще не успели погасить фонари, и они кое-как прогоняли ночную хмарь, сопротивляющуюся до последнего, оседающую между стенами построек черными кляксами теней.
Но перед Адамом Бруксом ночь пасовала. Тьма расступалась в стороны, пугаясь человека с лошадью, тревожащих раннее утро громкими звуками и энергией подступающего дня. Мужчина держал длинный повод, Айрин рысила вокруг него, разбрасывая копытами комья грязи и воды. Мои ноги тяжелели, ступая по набухшей влагой земле по направлению к ним, а в груди обосновалось дурное предчувствие.
Удовольствия от целого часа наедине с тренером можно не ожидать. Вчера во время прогулки я расспросила Джеймса о новом берейторе, и окончательно убедилась в том, что он не будет со мной церемониться – лебезить или пытаться угодить, как делает другая прислуга. В отличие от жителей местных деревень, работающих в поместье годами и изо всех сил цепляющихся за престижный статус работника в имении пэра, Брукс был наемным берейтором и не собирался выслуживаться вопреки чувству собственного достоинства. До нас он несколько лет служил в частной конюшне британского аристократа, после сможет найти себе место в других богатых домах. Тренеры такого уровня ценились среди представителей высшего света, особенно на фоне возрастающего интереса к скачкам и другим конным видам спорта.
Завидев меня, кобыла остановилась и приветственно заржала. Я подошла к Птице и потрепала ее по крупу. Гнедая лошадь потянулась ко мне мордой, и я с улыбкой скормила ей припасенный кусочек сахара.
Ну, хоть кому-то общение с берейтором приносило радость. Моя старушка, на которую меня посадили еще в детстве, словно сбросила десяток лет, снова вспомнив молодые годы. Давно я не видела ее такой веселой.
– Доброе утро, леди О'Коннор. Вам долго вчера нездоровилось?
– Да… То есть, не совсем, – я с трудом заставила себя посмотреть Бруксу в глаза. Пусть не изображает заботу и внимание к моей персоне – сам ведь и довел до «предобморочного» состояния своими упражнениями!
– Как вы себя чувствуете сегодня?
– Хорошо. Спасибо, – выдавила я слова благодарности.
– Отлично. Тогда приступим, – он замолчал, видимо, ожидая от меня дальнейших действий.
Я пожала плечами и поднесла руку к седлу (на этот раз – сразу мужскому), но берейтор не позволил взобраться на лошадь.
– Нет, – с внезапной улыбкой сказал он и потянул Айрин за повод. Та тут же бросила меня и подбежала к нему с довольным фырканьем. – Сначала разминка. Давайте вместе, госпожа.
Подобрав юбку и
