style="font-size:15px;"> – А орган?
– Ничегошеньки! А от всего, что сыграно без показной сложности, у них начинается истерика и приступы желчной рвоты. Поглядите сами!
Хозяин ударил палкой по решётке, отчего музыканты встрепенулись. Потом хозяин достал дудочку и назло чуть фальшиво сыграл глубокий горный мотив. У Оре по спине побежали мурашки. Музыка просачивалась в вены и дурманила.
Музыканты запрыгали на решётки, зацарапали прутья, но вскоре забились в углы и отрешённо бормотали: «Три аккорда… Три аккорда… Три аккорда…»
Оре плюнул и отошёл от балагана. Братья поспешили за ним.
– Кому может понравиться весь этот страх? – вспылил Оре.
– Другим моральным уродам! Чтобы те почувствовали себя не такими уж уродами! – ответил Юм, что-то жуя.
– Ценители балаганов, – донёсся голос спящего автора, – это уроды, которым чуть-чуть не хватило баллов, чтобы в него угодить.
– Или искушённые извращенцы! Романтики да художнички! – всё жевал Юм.
– И как же не спутать искушённых извращенцев с уродцами-невеждами? – раздражался Оре.
– Извращенцы не смеются над уродами! Они ими очаровываются…
В углу одной из клеток сидела девушка без кожи и безучастно пялилась на Оре. На прутьях решётки Оре увидел маленькую ржавую табличку. На табличке было стихотворение:
Ценители балаганов
На арене в клетках сами!
Кто сдулся в заливистом хохоте
Над чьим-то уродством и глупостью,
Тот выдал свои вкусы в юморе!
Богатый в чужом уродстве
Отыщет своё благородство!
Разумный и в куцей глупости
Найдёт себе капельку мудрости!
Талантливый в чопорной серости
Черпнёт вдохновенье ковшом!
Как радоваться тому лишь, что этот урод – не ты?
Мудрый рад красоте. Мудрых красоты питают!
Дурак рад чужой нищете.
Олуи
– Живёт в Кирпии один тип из нашей деревни, – начал Юм за обедом в таверне, – настоящий городской чудак! Он был самый умненький и самый чокнутый в нашем Хоффше. Выучился в кирпийском колледже какой-то там новейшей механике! И теперь изобретает всё подряд – на здешний модный манер. Но в том, что касается странных легенд и сумасбродных идей, ему не было и нет равных! Уж он-то наверняка что-то слышал о талисмане и дело посоветует!
– А доверять-то ему можно? – Голодный Оре зубами оторвал кусок от бараньей ноги.
– Да он будет прыгать от счастья, когда нас увидит! Он нас даже братьями называет только потому, что мы из Хоффша! Хотя мы вовсе не братья и даже не шатались вместе!
– Это верно! – довольно согласился Дюм. – И ещё он самый бескорыстный простак из всех, что я видал! Тебе нечего бояться, Оре, кроме его чудной головы.
– После
