сориентироваться на местности, Олег Иванович опустил Элону на пол и стремительно развернулся к старшей дочери. Анжелика с достоинством поджидала своей очереди. Селеверов распахнул объятия, и старшая дочь пушечным ядром ткнулась отцу в живот. Олег Иванович, крепкий мужчина, заметно пошатнулся:
– Ну что, колобок, соскучилась по папке?
Колобок важно сопел, безмолвно требуя своей порции ласки. Селеверов погладил по голове кудрявую Анжелу и подмигнул Римке:
– Дело есть.
Селеверова насторожилась. Ей, привыкшей к тяжелому взгляду исподлобья, строгому голосу и медвежьей медлительности мужа, его поведение показалось дурным знаком.
– Какое дело? – нарочито равнодушно поинтересовалась Римка.
– Потом… – пообещал Олег Иванович и смерил жену долгим ласкающим взглядом.
У Селеверовой по спине поползли мурашки. Чтобы скрыть растерянность, она оживленно захлопотала, на ходу сочиняя ужин.
– Не надо, – остановил ее супруг и обратился к девочкам: – К Дусе пойдем?
– Пойдем, – обрадовались сестры.
– Собирайтесь тогда!
– Зачем? – осмелилась возразить Римка. – Мыть их завтра. Завтра и пойдут.
– Собирайтесь, – не слушая жену, приказал Селеверов и скупо бросил: – Надо. Пусть привыкают.
Сестер не нужно было поторапливать. Неторопливая Анжела тут же начала подпрыгивать около вешалки, пытаясь снять шубы. Элона спешно тащила от раскаленной батареи не успевшие просохнуть валенки. Одна Римка посреди общей суматохи брякнулась на стул и решительно заявила:
– Я никуда не пойду. Этих не поведу. Нечего привыкать!
– Опомнилась! – пресек женину тираду Селеверов, а потом странно добавил: – Привыкли уже. Ломать нечего.
Анжелика и Элона через несколько минут стояли готовые, преданно глядя на отца, натягивавшего армейский бушлат, оставленный с дембельских времен на память.
– Сам отведу, – ничего не объясняя, объявил Олег Иванович и решительно распахнул дверь; до Римки только и донесся топот детей по барачному коридору.
– Куда это твои на ночь глядя? – поинтересовалась проходившая мимо комнаты соседка, периодически поглядывавшая на Селеверова со вполне объяснимым бабьим интересом.
– А тебе чего? – по привычке рявкнула Римка. – Идешь и иди.
– Я-то иду… – ехидно пропела той в ответ соседка.
– Вот и иди, – не осталась в долгу Селеверова и хлопнула дверью.
– Совсем Римка озверела! – сделала вывод соседка и предложила на общей кухне новую тему: – Бьет он ее, что ли?
– И правильно делает! – единодушно вынесло вердикт барачное сообщество. – Если такую на кулак не насаживать, порядка не будет. Халда такая!
Увлекшись разговором с соседкой, Селеверова пропустила момент, когда Олег Иванович пересек с девочками двор. Римкиному взору предстал только скудно освещенный лампочкой, выкрашенной красной краской, Дусин
